– Это она, Хозяйка! – сказал пожилой старатель. – От золота тебя, видать, отводила! Утопить в болоте хотела.
Подобную историю однажды в колхозе рассказывала нам, детям, одна вдова, у которой было трое детей. Примерно такая же история, как её соседка, тоже колхозница, якобы искала своего мужа-выпивоху поздно вечером на окраине села, у речки, и тоже вышла на женщину в белом. Только та повела её к проруби, зима была, и предложила искупаться. При этом схватила её за платок головной – и в воду. Но колхозница выкрутилась, сотворила молитву и убежала от нечистой силы. После я решил, что рассказала она эту страшную историю, чтобы мы к проруби не ходили.
Иногда такие рассказы были о животных, чаще всего козлах, баранах, чёрных котах, которые оказываются вдруг в шахте или на участке добычи и говорят человеческим голосом, и тоже устраивают каверзы разные, и от золота отводят. Вот ещё одна бывальщина, рассказанная однажды у костра на рыбалке знакомым старателем:
«Робил я однажды в забое, в шахте, глубиной метров на десять, упарился, решил перекурить. Смотрю, бежит ко мне из темноты белый козленок, страшно так в глаза смотрит и говорит загробным голосом: «Что ты роешь здесь, Ипат? Могилу ты роешь. Иди домой, сын у тебя умирает!» Вылез я из шахты и бегом домой. А ведь, верно! Сынишка мой пятилетний под борону попал. Сильно поранился, но выжил! Вот оно, как бывает. После вернулся в шахту, а козлика нет. Куда делся, не знаю, знать, нечистый приходил ко мне в шахту!»
И верили люди, да и сами рассказчики после начинали верить своим выдумкам. Боялись всего, но золоту не попускались. Павел Бажов, наслушавшись таких бывальщин от деда Слышко, после книжку написал об этой нечисти, «Малахитовая шкатулка» называется, где также описал всякую нечистую силу, добрую и злую. А в основе-то – старательский фольклор.
Придумали старатели свои пословицы и поговорки про золото:
Шахтёру грязь не сало, потёр – отстало!
Где лывка, там промывка.
Золото мыть – голодным быть.
Золото моем – голосом воем.
За золотом пойдёшь – корку хлеба найдёшь.
Золото кормит, обувает и поит, одевает, нагишом и босиком водит!
Недавно я познакомился с Родионом Еремеичем Корнилициным, из старательской семьи. Невысокий, но крепкий ещё мужик, из быньговских старообрядцев, с поседевшей шевелюрой и бородой. Он встретил меня у ворот и, узнав, что я интересуюсь работой и жизнью старателей, улыбнулся приветливо и пригласил в избу.
Мы сели за небольшим столом в просторной горнице. Напротив – иконы старинного письма, лампада горит, на стене фотографии в рамках, календарь. Постепенно завязался неторопливый разговор.