Когда Филип преподнес ей цепочку, экспансивный Ательни тут же потребовал, чтобы Салли его за это поцеловала; но девушка, покраснев, отошла.
– И не подумаю! – сказала она.
– Неблагодарная тварь! – закричал Ательни. – Почему?
– Не люблю целоваться с мужчинами, – сказала Салли.
Заметив ее смущение, Филип, смеясь, отвлек внимание Ательни, что было совсем нетрудно. Но, видимо, мать вернулась потом к этому разговору, и, когда Филип пришел к ним в следующий раз, Салли воспользовалась тем, что они остались вдвоем, и спросила:
– Вы, небось, решили, что я невежа, когда на прошлой неделе не захотела вас поцеловать?
– Ничуть, – засмеялся он.
– Не думайте, что это от неблагодарности. – Салли покраснела, произнося высокопарную фразу, которую она заранее приготовила: – Мне всегда будет дорог ваш подарок, и я ценю вашу доброту.
Филипу почему-то всегда было трудно с ней разговаривать. Она ловко делала все, за что бралась, но чаще молчала, хотя и не была нелюдимой. В одно из воскресений, когда Ательни с женой пошли гулять, а Филип, которого считали членом семьи, читал в гостиной, вошла Салли и уселась у окна с шитьем. Девочек обшивали дома, и Салли не могла позволить себе роскоши побездельничать даже в воскресенье. Филип решил, что ей хочется поговорить, и опустил книгу.
– Читайте, – сказала она. – Я подумала, что вам скучно одному, и решила с вами посидеть.
– Вы самый молчаливый человек, какого я встречал в жизни, – сказал ей Филип.
– Хватит с нас одного любителя поговорить, – сказала она.
В ее тоне не было иронии; она просто высказала то, что думала. Но Филип почувствовал, что отец – увы! – больше не был ее героем, как в детстве: она теперь понимала, что его фантастические речи – оборотная сторона той безответственности, которая часто заводила семью в тупик; она сравнивала его патетику со здравым смыслом и практичностью матери; отцовский темперамент хоть и забавлял ее, но чаще выводил из себя. Филип смотрел на склонившуюся над шитьем девушку: сильная, здоровая и уравновешенная, она, наверно, очень непохожа на других учениц у себя в мастерской – плоскогрудых и малокровных. Милдред тоже страдала малокровием.
Вскоре выяснилось, что у Салли появился претендент на ее руку. Она изредка ходила с товарками по мастерской на танцы и познакомилась там с молодым, хорошо обеспеченным инженером-электриком, который был завидным женихом. Как-то раз Салли рассказала матери, что он сделал ей предложение.
– Что ты ему ответила?
– Ну, я сказала ему, что покуда не испытываю особого желания выходить замуж за кого бы то ни было. – Она помолчала, как всегда взвешивая каждое слово. – Он так расстроился, что я пригласила его в воскресенье к чаю.