– Вот напрасно. Я без пистолета только опаснее. Я сразу превращусь в полную гадюку и уболтаю эту сладкую парочку грохнуть тебя.
«Сладкая парочка» нервно переглядывается.
Тим делает плавное красивое движение – так летит в лицо кулак профессионального бойца, ты его прекрасно видишь, но успеваешь только чуть-чуть отклонить голову, чтобы удар не пришелся в нос или глаз.
Сейчас мне в глаз смотрит дуло.
Отмечаю, что мальчик совсем обнаглел и ни в грош меня не ценит: ну где это видано, тыкать стволом человеку в физиономию. Человек ведь может ствол у тебя немедленно отнять. Таким же плавным красивым движением. Дурак ты, мальчик. Но я всё равно к тебе хорошо отношусь, сочувственно.
Или ты готов убивать, и едва я дёрнусь, нажмёшь на спуск. Тогда ты вдвойне дурак, ведь тебя пришьют через секунду, вон у Борисыча где рука, я же не слепой. Их двое, ты один, ты просто не успеешь.
– Ладно, – говорю. – Ты меня не услышал, теперь это твой риск.
Откидываю в сторону полу куртки, Тим вытаскивает из моей кобуры пистолет. Он не боится, что я ношу второй ствол. На Земле все покупается и продаётся, особенно женщины и секреты, но достать там оружие нельзя. Его изъяли тотально, выковыряли отовсюду, а у военных и полиции оно посчитано и, не дай бог, хоть патрон куда-то запропастится – всех накажут.
– А теперь, когда вы меня больше не боитесь – встали и пошли в трюм. Есть идея. Надо посмотреть, что видела машина.
– Опять пищит… – бормочет Дана, не поднимая глаз. Зацепил я её.
– Ну вот встали и пошли!
Послушно встают и идут. Борисыч озабоченно пыхтит, Дана, похоже, мучается совестью, Тим старается всех держать в поле зрения. Спасибо, пистолет убрал. Чисто из уважения к Борисычу, думаю. А то бы он сейчас напоказ всех боялся – ведь я его тоже слегка зацепил.
Маша грустит в трюме, вид у неё какой-то унылый, не боевой. Мне тоже сейчас тухло, подруга. Мне уже шестой год так. И едва-едва пытаюсь стать человеком, тут же другие человеки ставят твоего хозяина на подобающее ему место. Тухлое.
Я знаю, что искать, вывожу картинку на монитор в два движения. Ну вот она, запись – водитель прыгает навстречу прелестной девушке, хватает её в охапку, что-то говорит, валит наземь… Стоп. Повтор. Увеличение. Есть.
Очень хочется выругаться в полный голос.
Это делает за меня Борисыч, который плюхнулся на правое сиденье.
Вылезаю из машины, делаю приглашающий жест:
– Садись, Тим, изучай.
Он садится, Борисыч даёт повтор, теперь ругаются оба. Тим скорее восхищённо, чем зло. Да, красивая работа.
А я чувствую, как мягкие ласковые пальцы задирают на мне сзади куртку и суют за пояс нечто увесистое, железное, приятно гладкое и довольно-таки большое. Рукоятью вправо. Дана помнит, что я правша.