Надеюсь, патрон уже в патроннике, иначе зачем это всё.
Тим с Борисычем выбираются из машины, а я лезу в карман и отлепляю «жучка». Он всё-таки покрупнее булавочной головки.
Очень ловкую девочку я обнял. И отважную. Первая злость уже отошла, сейчас ничего к ней не чувствую, кроме восхищения мастерством и смелостью. А ещё было очень приятно обнять её. Когда победим, надо постараться эту красотку найти и перевербовать. Себе заберу, а там посмотрим. Ничего себе напророчил: «Жениться хотел, а вы всё испортили, подрывники хреновы».
Надеюсь, я ей понравлюсь.
– Не рискнула бы она посадить «жучка» на машину, – говорю. – Не было гарантий, что мы запрыгнем прямо в трюм. Зачем нам лишний вес, обычно транспорт бросают. Значит, милая девочка нацелилась чётко на меня. И точно знала, что я заслоню её собой от взрыва…
– Дай посмотреть, – Дана забирает «жучка» и подносит к глазам.
– Ну так что же, Борисборисыч, дорогой ты мой?
– Что же? – тупо переспрашивает Борисыч.
– Тебе не кажется, что милая девочка знала слишком много и о плане операции, и, главное, о том, что я такое? Очень мало на свете мужчин, способных поставить жизнь и судьбу на карту ради незнакомой бабы. Но за рулём сидел именно такой придурок! – начинаю легонько повышать голос.
– Не может он сам так мощно излучать… – бормочет Дана, разглядывая «жучка» пристально, словно у неё в глазу микроскоп.
– Ты… Ты с ума сошёл, Алекс? – спрашивает Борисыч проникновенно.
Старый перец не готов играть со мной враспасовку, он действительно обескуражен. Ладно, чёрт с ним.
– …И ладно бы моя судьба, моя жизнь, твоя и Тима – судьба целого народа, судьба нашей корпорации, судьба Земли, в конце концов! Самый ответственный момент! – уже почти кричу. – Кто мог выйти из машины? Только я! Кто мог знать, что я такой идиот? А?!
Тим переводит озадаченный взгляд с меня на Борисыча и обратно. Думай, мальчик. Думай.
У Борисыча, впрочем, тоже взгляд – так себе. Молчи тогда, за умного сойдёшь.
– Даже если меня раскрыли, если точно установили личность – тем хуже, я ведь сволочь знаменитая, во мне ничего человеческого нет, я – военный преступник и таких девочек пачками уговаривал идти с гранатомётами на танки! И я – разжалованный офицер, изгнанник, выброшенный из родной корпорации на хрен, которому надо либо сдохнуть, либо вернуться домой с победой!
– Нет, ты точно с ума сходишь…
– Это ты с ума сошёл, когда так подставился! Ты всю жизнь играешь с людьми. И ты всю жизнь – мою! – мой начальник. Никто, кроме тебя, не сделал бы ставку на мои инстинкты. Никто бы не поверил, что я выйду из машины… – плавно опускаю голос и перехожу с крика на хрип, почти шипение.