— На меня вину не сваливай, — хмуро говорит Зухур. — Не я, а ты человека убил.
— Сволочь ты, тварь! — вопит Хирург. — Я не убивал! Это ты на меня клевету навесил! Тебе в райкоме: «Хушкадамов, возьми это дело на контроль», — поручили. Ты на контроль взял. Сделал, как приказали. Каримову жопу лизал! Пидор коммунист, падарнаълат!
Душманы затихают, прислушиваются. Толстый бородач интересуется:
— Эй, Сухроб, кто такой Каримов?
— Пидарас враг народа первый секретарь райкома, вот кто, — вопит Хирург. — Племянник того старика, который в больнице умер. Доктор старику лекарство назначил, в историю болезни записал. Мне приказал: «Вот этим инъекцию сделай». Я сделал. Тот старик умер. Оказалось, доктор неправильно назначил. Потом следствие проводить стали. Доктор тоже сильную родню имел. В зятьях у директора хлопзавода ходил. Запись в истории болезни подделали, а этот гандон сука блядь Хушкадамов к тому подвел, что я виноват. Под танк меня бросили. Все знали, кто виноват. Следователь знал. Прокурор, ишак скотина, знал. Ты, Хушкадамов, бюрократ коммунист, падарнаълат, чтоб у твоей матери матка лопнула, тоже знал. Я твою сестру в ступе толок, я твою…
Долговязый душман с орлиным носом — чистый Чингачгук в исполнении Гойко Митича — встревает:
— Брат, при женщине плохие слова не говори.
— Как про него по-другому сказать?! — дерет глотку Хирург. — Партократ! Скотина, падарнаълат! Дом его надо сжечь. Убить без пощады! Из-за него я на зону залетел…
Алёш, крутанувшись, тычет пальцем:
— Сухроб, заглохни, не лезь! Сам разберусь. Он ко мне приехал.
— А ты?! — вопит Хирург. — Ты к кому приехал? Ты здесь не хозяин. В Хороге командуй. В Рушане командуй…
Ифрит резко разворачивает пушку к Хирургу. Нормально! Убедительный аргумент. Хирург затыкается.
— Сергей, что я тебе говорил! — кричит Алёш. — Пока ты их не привел, тихо было. — Переключается на Зухура: — Просить пришел? Что-нибудь дашь взамен? Людям и без тебя трудно. Или задарма получить хочешь?..
Делает паузу. Намеренную. Точняк, для того, чтоб мог вступить хор. Душманы, как по команде, галдят. Зухур силится перекричать общий гай-гуй:
— Не для себя прошу. Для людей в Санговара. Им хочу помочь…
Горбун вновь солирует:
— Я весь Бадахшан кормлю. А ты? Ты кому помог?! Сухроб в беду попал, ты помог?
— Брешет Сухроб! — надрывается Зухур. — Ты вообще знаешь, кто он такой? Знаешь, что он в Курган-тюбе творил?!
Хирург вопит издали:
— Зухур, хайло заткни, хайвон! Опять клевету наводишь?
Бросается к Зухуру. Опрокидывает пустые стулья, расталкивает стоящих на пути.