Гург скалит стальные клыки:
— Каюм узнает, ему не понравится…
— С Каюмом сам разберусь.
— Ребятам тоже не понравится.
— А с ними ты разберись. Понял?!
Сильно Зухура заклинило, факт. Аж на самого Гурга голос повысил… И что там еще за Каюм? Впервые о нем слышу.
Гург в ответ, задушевным, хриплым шепотом:
— Я понял, а ты-то въезжаешь? Кто тебя защищать будет? Думаешь, Даврон? Это мы защищаем. Сам знаешь, в горах опасно…
— Угрожаешь?
Гург не отвечает. Отваливает. Зухур с беспокойством смотрит вслед. Говорю:
— Зухур, я прикажу: он и расстреляет.
— Я сам!
Сам так сам, пускай тешится. Советую:
— Скажи Гафуру, чтоб снял с Рембо бронежилет.
— Зачем? Голова есть…
— На твоем месте я бы целил наверняка. В грудь.
— Попаду куда надо.
Комедия! Неуклюже тащит пистолет из кобуры. Стрелял он не часто — это факт. Если вообще когда-нибудь стрелял.
— Зухур, зайди к нему со стороны. Слева или справа…
— Зачем?
— Если отсюда, то на линии выстрела — люди. Мало ли чего…
— Неважно. Я попаду.
Опять уперся. Иду на хитрость:
— Кто б сомневался! Попадешь. Но так тебя Рембо заслонит. А станешь сбоку — целая панорама. Как в кино. На широком экране.
Хлопает меня по спине.
— Молодец! Хорошо предложил. Слушай, а если пуля в жилет угодит — пробьет?
— Покажи пистолет.
Протягивает какой-то изукрашенный дамский пистолетик. Пожимаю плечами:
— Смотря с какой дистанции стрелять. А тебе-то что?
— Интересно.
— По ГОСТу броник должен останавливать пулю из макарова с пяти метров. Знал я двух орлов, которые затеяли дуэль в жилетах. Не знаю, из лихости или на спор — проверить, пробьет или не пробьет. Стрелялись метров с двадцати. Один попал. Пуля бронепластину не пробила.
— Двадцать метров… Далеко.
— У того орла, что принял пулю, были сломаны четыре ребра. И легкие ему размозжило. Умер на третьи сутки… Ното был пээм. Насчет твоей пукалки ничего сказать не могу. Пуля легкая, скорость маленькая… Вернее всего, броник не пробьет и ребра не сломает.
— Пукалка! Слова выбирай.
— Ладно: твое благородное оружие. А ты что, хочешь в броник выстрелить?
— Нет! Зачем?!
— В любом случае, бей с близкой дистанции. Метров с двух. Еще лучше — в упор.
— Сам знаю.
Я, безразлично, в пустоту:
— Некоторые еще оружие с предохранителя снимают…
— Где?! Покажи, как.
Показываю. Он поглаживает змея, шепчет: «бисмилло».
— Гафур, опусти его.
Телохранитель с силой давит Рембо на плечи. Рембо бухается на колени. Вскрикивает от боли. Разбил коленные чашечки, факт. Не беда, ему теперь не в футбол играть.
Зухур подходит, встает рядом с Рембо, лицом к толпе.
— Люди Талхака! Я приехал не затем, чтобы вас притеснять. Не затем, чтобы нарушать обычаи. Я ваш земляк. Всех вас знаю. А вы меня знаете…