Из толпы кричат:
— Знаем! Гиёза зачем убил?!
— Пастбище почему отнял? Все овцы погибли.
— Этих двух несчастных почему застрелили?!
Зухур:
— Да, товарищи, произошел такой инцидент. Сейчас решим этот вопрос…
Кладет на макушку Рембо руку. Левую. В правой — пистолет.
— Вот этот человек… Его обвиняют, говорят: он убил ваших односельчан. Он говорит, что защищался. Говорит, ваши люди на него напали. Правда или не правда, пусть Бог судит. Если этот человек виновен в смерти тех несчастных, он погибнет. Если не виновен, пуля не причинит ему вреда…
Поня-я-я-ятно. Решил всех ублажить — и блатных, и местных. Затем и расспрашивал про бронежилет. Напугали-таки его духи. Ладно, пусть целит куда хочет. Без разницы. В любом случае выйдет по-моему. Зухур схитрит, так Гург дострелит.
Зухур отходит на пять метров вправо. Гафур разворачивает Рембо к нему грудью. Отходит в сторону. Зухур топчется на месте. Шаг назад, вперед. Сначала не врубаюсь, к чему эти танцы с бубном. Потом соображаю: он сам еще не знает, как поступит. И крови хочется, и боязно. Да и вообще страшно: Рембо смотрит в упор. Трудно убить человека, глядя ему в глаза.
Зухур наконец решается. Становится в стойку. Вытягивает руку с пистолетом. Застывает. Позирует. Растягивает удовольствие. Змей изгибается, кладет голову ему на предплечье. Плакат! Зухур целится. Судя по углу, в грудь. Значит, пошел у духов на поводу. Струсил.
Выстрел.
Отдача подбрасывает ствол вверх. У Рембо выносит затылок. Порядок! Гург может отдыхать. До поры. Фиксирую время. Шестнадцать пятнадцать.
Басмачи гомонят. Наблюдаю. Нет, не посмеют. Однако подзываю своего бойца:
— Одил, сюда! Что там у вас?
— Блатные обижаются…
— Знаешь, что делать в случае чего?
— Знаю.
— Вас там семеро. Ты — за главного. Если что — не раздумывай. Командуй. Бейте на поражение.
Ко мне подходит Зухур. Тычет стволом в кобуру, не попадает, руки трясутся. Реакция. Адреналин.
— Ты видел?!
Глаза светятся как у кота.
— Нет, скажи, ты видел?! Как я…
Чего ждет? Поздравлений?
— Для первого раза неплохо, — говорю. — Промазал всего сантиметров на тридцать.
— Почему обижаешь? Вон, смотри — лежит. Мертвый…
— Ты целил в грудь. В следующий раз держи рукоятку крепче. И пистолет пристреляй.
Вижу по роже: опять оскорбил. Испортил праздник. Но мне обрыдло щадить его нежную натуру. Взгляд Зухура уходит в глубину… По опыту знаю — что-то замышляет… И в ту же секунду выдает:
— Спасибо, Даврон. Ты помог, хорошие советы давал. Я тебе тоже что-нибудь хорошее сделать хочу. Та девочка, что тебе понравилась… Ромашка. Скажу Занбуру, чтоб сюда привел. Себе ее возьмешь. Хочешь — женись, хочешь — так…