— Нет, драться не буду. Это позор.
Я оглянулся на Зухуршо, ожидая, что тот придет в ярость. Но и у него на темной физиономии читалось то же простодушное любопытство, с каким следили за зрелищем поселяне. Он явно не желал вмешиваться — вероятно, решил, что разворачивающийся сюжет интересней обычной грубой потасовки.
Однако деревенская молодежь жаждала именно мордобоя.
— Чего ждете?! Деритесь!
Горох повернулся к публике и картинно развел руками: я был, мол, рад, но что поделать, если противник отказывается… Громко, чтоб все слышали, он произнес:
— Ладно. Не хочешь, я тоже не хочу.
Кто-то из молодых крикнул:
— Эй, Шокир! Что, очко жим-жим делает?!
Горох ответил невозмутимо:
— А ты проверь. Длинным своим языком…
Он порылся в кармане потрепанного пиджака, извлек небольшой полиэтиленовый пакетик и потряс им в воздухе:
— Бахрулло, может, миром разберемся? Давай пока насвай покурим, все обсудим.
Если кто не знает, насвай — это табак, истертый в пыль и смешанный с известью, куриным пометом и еще какой-то дрянью. Его не курят. Щепоть этой гадости забрасывают под язык, и забирает она почище махорки.
Горох раскрыл пакетик, начал сосредоточенно сыпать темно-зеленый порошок себе на правую ладонь. Натрусив небольшую кучку, позвал:
— Эй, Бахрулло, желаешь? Тебя тоже угощу…
Сельсовет не снизошел до ответа. Тем не менее, Горох заковылял к нему, на ходу приговаривая:
— Зря отказываешься, попробуй. Хороший насвай, андижанский…
Подошел, скорчил сладостную мину, как бы предвкушая удовольствие, слегка запрокинул голову, разинул рот и уже было забросил зелье под язык, как вдруг застыл, остановив руку на полпути и с удивлением вытаращившись на Сельсовета.
Тот купился:
— Что?
— Сапоги у тебя не блестят. Почему не надраил?
Обут был Сельсовет в серые парусиновые сапоги, какие здесь до сих пор еще в моде среди сельского начальства. Он машинально опустил взгляд.
— Зачем их…
Горох мгновенным движением вывалил из пакетика на ладонь всю зеленую дрянь и швырнул Сельсовету в глаза. Подлянка нехитрая, классическая… Меня однако удивило, как элегантно и технично Горох провел хлесткий выброс кисти.
— О-ха! — ахнули мужики.
Сельсовет схватился за глаза, а Горох, прихрамывая, забежал сзади, подпрыгнул и… неожиданно ловко дал ему пендаля. Когда-то, в стародавние времена, у нас в девятой школе такой пинок именовался «поджопником».
— Э! — неодобрительно вскричали мужики.
Сельсовет — лицо припорошено грязно-зеленой пыльцой, глаза зажмурены, слезы текут — крутнулся назад, раскинув руки. Конечно, не поймал. Горох уже зашел ему в тыл, вновь подскочил и отоварил соперника новым поджопником. Шансов изловить Гороха было у Сельсовета не больше, чем у пса, который крутится волчком и пытается выгрызть блоху, впившуюся в кончик обрубленного хвоста. А Горох, пнув беднягу раз пять, принял утомленный вид, отошел в сторону и театральным жестом утер со лба пот.