Мак поднялась с дивана и направилась к нему, хлопнув обеими ладонями по его груди, заставляя его слегка отклониться назад.
– Ты никогда не сделаешь этого!
Нихил слегка крякнул от того, что ладони девушки обожгли его кожу, но мужчина приветствовал любое прикосновение, которым она была готова осчастливить его.
– Маккензи...
– Обещай мне, Нихил. Я жду! – потребовала она, сжав его жилет и потянув Нихила к себе.
– Я никогда не дам тебе клятву, которую не намерен сдержать, моя Макензи. Поэтому я не могу обещать этого, – ответил он ей, позволяя тянуть его вниз.
– Это просто смешно! Ты меня едва знаешь! У тебя нет никаких причин, чтобы...
– У меня есть причины! – прорычал он, протягивая к ней руки. – Я уже готов пожертвовать своей жизнью, чтобы защитить тебя, хотя знаю тебя только один день. Я не могу себе представить насколько буду опустошен, если тебя не станет в моей жизни.
– Но... – начала она, прежде чем Нихил приподнял её и накрыл её рот своим.
Мак обнаружила, что тонет в его поцелуе, и его эмоции захлестывают её.
Сожаление.
Одиночество.
Сомнение.
Желание.
Неопределенность.
Но самым сильным, самым неоспоримым чувством, которое прошило её насквозь, была его всепоглощающая любовь... к ней. Оторвав губы от его губ, Маккензи посмотрела на него испуганными глазами.
– Это невозможно... – прошептала она.
– Это правда, потому что я чувствую это. Ничто не изменит этого. Даже смерть. Ты делаешь меня цельным и придаёшь мне сил. Я и не знал раньше, как был одинок. Теперь ты – всё, что имеет для меня значение, Маккензи.
– У тебя есть твои люди, твой Император, твои обязанности.
– Всё это я бы охотно оставил, если бы это означало, что ты в безопасности.
– Нихил... – девушка протянула руку, пробежав по его губам дрожащими пальцами.
– Это правда, малыш. Я знаю, тебе потребуется время, чтобы полностью принять всё это. Но я не сомневаюсь, что ты – моя истинная пара, и я надеюсь, что однажды ты сможешь простить мои необдуманные слова и согласишься стать моей Эша, – мужчина нежно поцеловал её пальцы. – А сейчас, как и обещал, я отведу тебя к твоим людям.
***
Мак стояла в дверях блока выживших, пристально разглядывая окружающее пространство. Оно представляло собой одну большую открытую комнату с серыми стенами и ещё несколькими дверями на одном конце. У всех выживших была своя территория. В дальнем углу, где были установлены раскладушки, находились все её друзья, на них были серые капюшоны. Испустив легкий вздох облегчения, Маккензи поспешила к ним.
Нихил едва сдержался, чтобы не схватить Маккензи и не вытащить её из комнаты, особенно когда мужские руки стали обнимать её. Мужчина знал, что это были её люди, и они все хотели бы поприветствовать Маккензи, но это противоречило его инстинкту, запрещавшему позволять им прикасаться к ней с такой фамильярностью. Нихилу не нравилось, что он не мог понять, о чём говорили люди, поскольку все они, включая Маккензи, общались на своём родном языке. Но то, что он больше всего не мог стерпеть – это потерять из виду её золотисто-каштановые локоны. Зарычав, мужчина пошел искать её.