Раздались взрывы, стрельба прекратилась.
Кедров и Аня бросились вперед. Важно было врага задержать, не допустить к раненым, к самолету.
Наткнувшись на убитого, Кедров нагнулся, хотел вытащить у него из кармана документы, забрать оружие, но в этот момент на него сверху насел тучный немец, свалил на землю.
Падая, Кедров каким-то чудом смог перевернуться на спину и ногами отбросить фашиста.
Вскочив на ноги, он кинулся к лежавшему немцу, ударил его автоматом по голове, и тот притих.
Неподалеку застрекотал автомат, раздались голоса немцев. Кедров швырнул в них гранату, а сам упал на землю.
Когда все стихло, он подполз к оглушенному фашисту, связал ему руки.
Встал, позвал Аню.
– Да у тебя кровь! – тревожно проговорил он, заметив на ее рукаве кровь.
– В руку угодили, сволочи… – процедила зло Аня. – Перевяжи…
Кедров быстро перевязал ей руку.
– Теперь порядок…
– Надо же, в правую… Хотя б уж в левую…
Кедров удивленно присвистнул:
– В левую? Она что, у тебя чужая?
– Чудак! Правой работать надо. Какой я теперь штурман без правой руки?
– Ничего, до свадьбы заживет.
Он поднял немца, и они пошли к землянке. Там уже была Ольга. Увидев на руке Ани повязку, встревожилась.
– Ты ранена?
– Так, пустяки… Чуть-чуть зацепило.
– Да как же так? – сокрушался Федоркович.
Зачерпнув кружкой из бачка воды, Кедров залпом выпил, восторженно проговорил:
– Она молодец. И стрелять умеет, и гранаты бросать. Нетрусливая.
Федоркович как-то жалостливо посмотрел на девушек, обеспокоенно сказал:
– Вот что, барышни, давайте в самолет, – и с богом. А то как бы и впрямь у нас не остались. Немцы на этом не успокоятся. Посветлеет – снова пойдут. Сил поболе соберут и пойдут.
– Да самолет не готов. С моторами что-то, – ответила Ольга. – Как бы и в самом деле у вас не застрять.
– Это уж совсем плохо… – заметил Федоркович. – И раненые улетать с вами отказываются. Так что в другой раз их отправим, если такая нужда появится.
– Жаль, – сказала Ольга, вставая. – Ну, спасибо за хлеб, соль.
Федоркович грустно усмехнулся:
– У нас так: в одной руке – хлеб, в другой – автомат. – И повернулся к Кедрову. – Кедрач, проводи летчиц.
Кедров нерешительно посмотрел на девушек.
– Может, до завтра?
– Вот придумал! – оборвал его Федоркович.
– А что?
– Иди, иди…
Кедров что-то вспомнил, сказал: «Один момент», и побежал в землянку. Вскоре принес оттуда банки с огурцами и грибами.
– Возьмите хоть это. Маслята, огурчики…
– Вот за это спасибо, – блеснула глазами Аня. – Ценный подарок.
– А может его, – кивнул Кедров на пленного, – тоже туда, с ними? Пусть там допросят.
Федоркович отмахнулся.