Он больше не мог находиться в своей постели, в своей квартире. Ему нужно было выйти отсюда. Как бы он себя ни чувствовал, пусть даже нога болела при каждом прикосновении!
Он скатился с матраца, медленно подтянулся на руках и отправился в ванную. Горячей воды не оказалось, но ему было все равно. Алекс принял холодный душ, почистил зубы ледяной водой и оделся. Поскольку у него не было желания поесть или выпить кофе, то уже через четверть часа он поехал на работу. У него не было ничего, кроме работы, и ему нечем было заняться, когда дома от безделья ехала крыша.
Когда Юрген в одиннадцать вечера сообщил, что его мать сидит в ресторане с какой-то подругой и хочет поесть чего-нибудь легкого, он отпахал уже семь часов. Ему казалось, что нога вот-вот лопнет и разорвет гипс. Боль была такая, что он сходил с ума, и каждый шаг был мучением. А тут еще в зале сидела его мать. Он сто раз просил ее не приходить сюда. Не приходить в заведения, в которых он работал. Ему было стыдно.
От шефа он не услышал ни слова благодарности за то, что, хотя и был еще на больничном, явился на работу. Лишь короткое «Давно пора» и «Давай шевелись, у нас в меню спаржа».
Спаржа. Не было ни одного овоща, который требовал бы стольких усилий и который Алекс ненавидел бы больше.
До сих пор он ни разу не сделал перерыва. Он не завтракал, у него до сих пор не было и крошки во рту, он не сделал ни единого глотка воды. У него было ощущение — как, впрочем, почти каждый вечер, — что вот сейчас он упадет. И конечно, обе дамы заказали спаржу. За десять минут до того, как кухня прекращала работу.
И, как часто случалось, Алекс готов был расплакаться. Это был его первый наполовину укороченный рабочий день, потому что обычно он работал четырнадцать часов без перерыва, но сегодня у него больше не было сил. Ресторан опустел, и минут через сорок минут Алекс подошел к столу, где сидела его мать с подругой.
— Хай, мам, привет, Эви, — сказал он. — Давно не виделись. Ты еще жива?
— Как видишь. — Эви улыбнулась. Она абсолютно не была шокирована его грубым тоном.
— Что вам здесь надо? — Алекс старался говорить потише, чтобы никто из коллег не смог их подслушать. — Неужели в Берлине нет ни одного ресторана, где в это время можно получить что-то из еды? Обязательно нужно приходить сюда?
— Я не могла до тебя дозвониться, — шепотом ответила Тильда, — и решила посмотреть, не вышел ли ты на работу. То, что Эви со мной, — чистая случайность.
— Да, я снова работаю. Значит, все? Или еще что-нибудь?
Ему было чертовски неприятно сидеть в поварской форме за одним столом с матерью, и он даже не знал, разрешается ли это. С большой долей вероятности у его шефа сейчас случится очередной приступ бешенства.