— Мне нужно на кухню.
— И долго тебе еще работать?
— Без понятия. Два часа, три. Все будет зависеть от того, что еще нужно сделать и что подготовить на завтрашнее утро.
— Когда можно будет позвонить тебе завтра?
— Вообще никогда. Я начинаю работать в восемь утра и open end[13]. До полуночи я точно не освобожусь.
— Это опять шестнадцать часов работы. Алекс, так нельзя! Если ты сегодня будешь работать до двух… И в восемь снова надо идти на работу?
— Тогда я смогу подрыхнуть перед двойной сменой еще три часа. Чудесно!
— Да это же противоречит всем правилам! — подключилась Эви. — Это абсолютно незаконно!
— Да. Но так все складывается, и тут ничего не поделаешь.
— Наверняка можно что-то сделать! Просто вы не должны поддаваться…
— Да что ты вообще понимаешь! — процедил Алекс сквозь зубы. — Ты же не имеешь об этом ни малейшего понятия! Ни малейшего! Если мы упремся, нас выкинут с работы. Сразу же! А через два часа здесь будут новые люди. Поваров развелось, как песка в море. В каждой тюряге их обучают сотнями. Если хочешь чего-то добиться и, возможно, стать шеф-поваром, нужно пройти через это. — Он отвернулся. — Не сушите себе головы из-за меня!
Не попрощавшись, он исчез в кухне.
— Алекс выглядит ужасно, ты не находишь? — Эви задумчиво покачала головой. — Боже, да что с ним такое?
Тильда готова была расплакаться в любой момент.
— Пойдем где-нибудь выпьем, — сказала она. — Похоже, мы сделали огромную ошибку, что пришли сюда.
Вечер с Эви пошел ей на пользу. В первый раз она позволила себе разозлиться. На Алекса, который занимался тем, что загонял себя в могилу, агрессивно реагировал на каждое замечание, которое делали люди, готовые ему помочь, которые любили его, и на Матиаса, который, как всегда, когда он был нужен, разъезжал где-то на спортивном автомобиле.
От ее жизни ничего не осталось. Тильде стало понятно, что она уже давно потеряла почву под ногами. У нее была только одна возможность — изо всех сил плыть против течения.
Сиена, июль 2009 года
Как всегда, минута в минуту, в двадцать минут десятого раздался дребезжащий звук радиобудильника, и, как каждое утро, Кай Грегори и сегодня поклялся наконец-то купить другой — с лучшим, теплым звучанием. Итальянский певец, которого он не знал и знать не хотел, больше всхлипывал и плакал, чем пел, и в своей песне ныл о тоске и о сердце, которое «не может биться без тебя».
«Да быть этого не может!» — подумал Кай и снова закрыл глаза. Еще десять минут он мучился, слушая, что президент страны Наполитано находится с государственным официальном визитом в Болгарии, что какая-то мать убила своего ребенка камнем и что при крушении поезда в Базиликате погибли три человека.