— Да. Мне нужно чтобы об этом стало известно, и в утренних газетах напечатали новости об «Экро», — закончил отдавать распоряжения Радов.
— Сделаем, — спокойно ответил мужчина и направился к выходу, — В интернете уже сегодня появятся сообщения.
Радов кивнул, одобряя предложение своего помощника.
Худощавый мужчина в дорогом костюме уверенной походкой направился к дверям и оставил Рея одного в кабинете. Рейнальд еще какое-то время спокойно сидел за столом, а затем дернул недовольно плечом. Под его взглядом ногти на пальцах рук увеличились, превращаясь в черные когти зверя. Противный, царапающий звук по отполированному столу раздался в полной тишине. Мужчина раздраженно скинул бумаги на пол, резко поднялся из кресла и подошел к окну.
— Времени совсем мало, — устремив взгляд вдаль, прошептал Радов.
Рита
Вылетела из лифта, едва сдерживаясь, чтобы не ругаться вслух. Это, каким же надо быть подонком, делая такое предложение? И ведь заранее все приготовил, отпечатал и явно ждал моего прихода. Как он догадался, что буду сегодня в отцовском офисе? Ах, да! На столе остались документы. Неужели у него хватило совести дать распечатать этот унизительный договор Ниночке? Какой кошмар! Теперь пойдут пересуды по всей компании. Уж она точно не станет скрывать предложения Радова, вспоминая мое недружеское к ней отношение. Ниночка. Вот кто бы обрадовался такому предложению. Только я-то тут причем? Почему мне предложил стать его любовницей? Неужели мало тех, кто добровольно готов прыгнуть в его постель и ублажать красивого подонка?
Его внешность была еще одним раздражающим минусом. Вспоминая те несколько секунд, во время которых почувствовала притяжение и желание кинуться к нему в объятия. Черт! Ведь он даже для начала удостоверился, что на меня действует его мужское обаяние, и только после этого подсунул договор. Господи, как унизительно и обидно!
Слезы негодования душили, я сглатывала ком в горле и направлялась в сторону метро. Первым делом набрала телефон больницы отца и справилась о его самочувствии, а затем позвонила в областную. Михаила Петровича можно было посещать, и я направилась к нему.
— Дядя Миша, как вы? — осторожно обняла пожилого мужчину за плечи, войдя к нему в палату.
— Ничего, Рита, живой. Ожоги все смазали. Даже выспался за ночь, — тепло отозвался Михаил Петрович, — Как отец?
— Лучше, — кивнула ему, стараясь не расплакаться.
— Домой заезжала?
— Нет, я от отца сразу к вам, — мотнула головой, не в силах рассказать о разговоре с Радовым.
— Когда меня увозили на «скорой», твой Никита оставался. Позвони ему, спроси, как там с домом, — беспокойство пожилого человека вполне понятно.