| Our acquaintance with the whole subject is derived chiefly from tradition. | Сведения наши обо всем событии основаны большей частью на предании. |
| It would be bold, therefore, and possibly unjust to venture a decisive opinion as to its merits; although it appears to have been at least a matter of doubt, whether Colonel Pyncheon's claim were not unduly stretched, in order to make it cover the small metes and bounds of Matthew Maule. | Поэтому было бы слишком смело и, пожалуй, несправедливо делать решительное заключение о законности или незаконности действий обеих сторон, хотя, впрочем, и предание оставляло открытым вопрос, не преступил ли полковник Пинчон свои права с целью присвоить себе небольшое владение Мэтью Моула. |
| What greatly strengthens such a suspicion is the fact that this controversy between two ill-matched antagonists-at a period, moreover, laud it as we may, when personal influence had far more weight than now-remained for years undecided, and came to a close only with the death of the party occupying the disputed soil. The mode of his death, too, affects the mind differently in our day, from what it did a century and a half ago. | Это подозрение подтверждается больше всего тем фактом, что спор между двумя столь неравными противниками - и притом в период, когда личное влияние имело гораздо больше веса, нежели ныне, - окончился только смертью владельца оспариваемого участка земли. |
| It was a death that blasted with strange horror the humble name of the dweller in the cottage, and made it seem almost a religious act to drive the plough over the little area of his habitation, and obliterate his place and memory from among men. | Эта смерть окружила имя владельца хижины каким-то ужасным ореолом, так что после казалось делом весьма отважным - вспахать небольшое пространство, занятое его жилищем, и стереть след этого жилища и память о нем в народе. |
| Old Matthew Maule, in a word, was executed for the crime of witchcraft. | Старого Мэтью Моула казнили за колдовство. |
| He was one of the martyrs to that terrible delusion which should teach us, among its other morals, that the influential classes, and those who take upon themselves to be leaders of the people, are fully liable to all the passionate error that has ever characterised the maddest mob. | Он был одной из жертв этого ужасного суеверия, которое, между прочим, доказывает нам, что в старой Америке сословия сильные, стоявшие во главе народа, разделяли в такой же степени всякое фанатическое заблуждение своего века, как и самая темная чернь. |