|
| Even such we find it now; and any old woman of the neighborhood will certify that it is productive of intestinal mischief to those who quench their thirst there. | Она и до сих пор остается такой, и любая старуха, живущая в окрестностях, будет уверять вас, что от нее зарождаются разные внутренние болезни. |
| The reader may deem it singular that the head carpenter of the new edifice was no other than the son of the very man from whose dead grip the property of the soil had been wrested. | Читателю, быть может, покажется странным, что главным плотником из работавших над постройкой нового дома был не кто иной, как сын Мэтью Моула. |
| Not improbably he was the best workman of his time; or, perhaps, the colonel thought it expedient, or was impelled by some better feeling, thus openly to cast aside all animosity against the race of his fallen antagonist. | Вероятно, он был лучшим мастером в свое время, а возможно, полковник счел нужным - или его сподвигло на это какое-нибудь лучшее чувство -забыть в этом случае о своей вражде к родне павшего соперника. |
| Nor was it out of keeping with the general coarseness and matter-of-fact character of the age, that the son should be willing to earn an honest penny, or, rather, a weighty amount of sterling pounds, from the purse of his father's deadly enemy. | Впрочем, таким был тот век: сын не отказывался заработать честные деньги, или, лучше сказать, порядочное количество фунтов стерлингов, даже на службе у смертельного врага своего отца. |
| At all events, Thomas Maule became the architect of the House of Seven Gables, and performed his duty so faithfully that the timber framework, fastened by his hands, still holds together. | Как бы то ни было, только Томас Моул был архитектором Дома с семью шпилями и исполнил свое дело так добросовестно, что дубовая постройка - детище его рук - держится до сих пор. |
| Thus the great house was built. | Итак, огромный дом был выстроен. |
| Familiar as it stands in the writer's recollection-for it has been an object of curiosity with him from boyhood, both as a specimen of the best and stateliest architecture of a long-past epoch, and as the scene of events more full of human interest, perhaps, than those of a gray feudal castle-familiar as it stands, in its rusty old age, it is therefore only the more difficult to imagine the bright novelty with which it first caught the sunshine. | Сколько я его помню, он всегда был стар - а я помню его с детства: он уже и тогда был предметом моего любопытства как лучший и прочнейший образец давно минувшей эпохи и вместе с тем как сцена происшествий, исполненных интереса, может быть, гораздо в большей мере, нежели приключения серых феодальных замков; он всегда был для меня древним домом, и потому мне очень трудно представить блеск новизны, в каком впервые озарило его солнце. |