|
| The impression of its actual state, at this distance of a hundred and sixty years, darkens, inevitably, through the picture which we would fain give of its appearance on the morning when the Puritan magnate bade all the town to be his guests. | Его нынешнее состояние, до которого он дошел за сто шестьдесят лет, неизбежно будет омрачать картину, в какой мы желали бы представить себе его внешний вид в то утро, когда пуританский магнат зазвал к себе в гости весь город. |
| A ceremony of consecration, festive as well as religious, was now to be performed. | В доме должно было совершиться освящение вместе с праздником новоселья. |
| A prayer and discourse from the Revd Mr. Higginson, and the outpouring of a psalm from the general throat of the community, was to be made acceptable to the grosser sense by ale, cider, wine, and brandy, in copious effusion, and, as some authorities aver, by an ox, roasted whole, or, at least, by the weight and substance of an ox, in more manageable joints and sirloins. | После молитвы и проповеди почтенного мистера Хиггинсона и после хорового пения псалма для чувств более грубых готовилось обильное возлияние пива, сидра, вина и водки, и, как было известно, ожидали также зажаренного целиком быка или по крайней мере искусно разрезанные части говядины в количестве, равном весу и объему целого быка. |
| The carcass of a deer, shot within twenty miles, had supplied material for the vast circumference of a pasty. | Коза, застреленная в двадцати верстах от этих мест, пошла на паштет. |
| A cod fish, of sixty pounds, caught in the bay, had been dissolved into the rich liquid of a chowder. | Из трески весом в шестьдесят фунтов, пойманной в заливе, сварили прекрасную уху. |
| The chimney of the new house, in short, belching forth its kitchen smoke, impregnated the whole air with the scent of meats, fowls, and fishes, spicily concocted with odoriferous herbs, and onions in abundance. | Словом, труба нового дома, выбрасывая в воздух дым из кухни, наполняла всю окрестность ароматом говядины, дичи и рыбы, обильно приправленных душистыми травами и луком. |
| The mere smell of such festivity, making its way to everybody's nostrils, was at once an invitation and appetite. Maule's Lane, or Pyncheon Street, as it was now more decorous to call it, was thronged, at the appointed hour, as with a congregation on its way to church. All, as they approached, looked upward at the imposing edifice, which was henceforth to assume its rank among the habitations of mankind. | Улица в назначенный час была заполнена народом; каждый, подходя к дому, осматривал снизу доверху величавое здание. |