— Всем в укрытия! — скомандовал лейтенант.
Разрывы, сотрясая воздух, грохотали теперь ближе, снаряды рвались на батарее. В окоп уже потянуло едкой приторной гарью. Выбирая моменты между разрывами, Войтенко часто высовывал голову из окопа, осматривался. Разведчик Олейник все время почти не прерывал наблюдения, стоял во весь рост и, только заслышав свист снаряда, пригибал голову.
Огонь прекратился внезапно, так же, как и начался. Войтенко приказал доложить о потерях. С докладом прибежал солдат Егоркин. Потерь в людях не было, орудия тоже оказались целы, если не считать нескольких пробоин в щитах да вмятин на стволах.
— Вот оно как, — с усмешкой протянул командир батареи. — А ты, Егоркин, щели не хотел рыть. А?
— Товарищ лейтенант! — тревожно позвал Олейник. — Слышите? — Войтенко повернул голову, прислушался. Оправа, из-за гребня высоты, донесся гул моторов и скрежет гусениц, оттуда один за другим стали выползать танки, на ходу поводя стволами орудий. Вот головная машина дала пулеметную трассу в направлении батареи.
— Два, четыре, семь… — тихо вслух считал Олейник. — Четырнадцать… — потом, помедлив немного, доложил — Четырнадцать танков, товарищ лейтенант, средние, — и туже подтянул ремень на полушубке.
— Расчеты, по местам! — закричал Войтенко. — Развернуть орудия вправо… бронебойным!..
Отдавая команды, определяя дистанцию до танков, он в то же время думал о том, что все, что было до этого — атака пехоты, артиллерийский обстрел, — чепуха, что настоящий бой начнется сейчас и вот теперь-то и нужно не пропустить танки, уничтожить их, выстоять…
Между тем танки развернулись в боевой порядок и, вздымая снежные облака, устремились на батарею. Войтенко, волнуясь, часто посматривал на свои орудия: — Успеют ли? — Но расчеты работали дружно, сноровисто, орудия были развернуты быстро, командиры орудий один за другим громко докладывали о готовности.
Войтенко еще раз посмотрел на танки. «Нужно подпустить поближе, бить наверняка!» — и предупредил: «Без команды огня не открывать». Головной танк повел стволом орудия, выстрелил. Снаряд взметнул снег в двадцати метрах перед окопом, срикошетил и разорвался в воздухе. Вслед за головным танком открыли огонь и остальные… Войтенко увидел, как за танками показалась пехота, как по ней ударили пулеметы батальона, затем услышал крик и протяжный стон: кого-то ранило. Лейтенант еще раз прикинул расстояние. До танков, по его расчетам, оставалось около пятисот метров, — пора. И, набрав полные легкие воздуху, крикнул: «Огонь!»
Тотчас же ударил залп. Войтенко радостно вскрикнул, увидев, как запылал головной танк, окутываясь густым черным дымом, а два других завертелись с перебитыми гусеницами, тщетно пытаясь сдвинуться с места. Сердце лейтенанта переполнилось радостью, а вместе с ней пришла спокойная уверенность: нет, не подведут артиллеристы, выстоят!