Эмма допила свой чай первая, вслед за ней отодвинула чашку Настя и вопросительно посмотрела на Марию Петровну:
— Спасибо. Можно, я сегодня пораньше лягу? Устала почему-то… Я лучше почитаю перед сном.
— Конечно, ложись! Будете пока с мамой в одной комнате спать, я ей на второй кровати постелила…
Настя грустно кивнула и поднялась из-за стола: нет больше у нее своей отдельной комнаты, а значит, и возможности остаться наедине с собой и спокойно обдумать все, что произошло хотя бы за день… Настя как в воду глядела!
Войдя к себе, первое, что она обнаружила, — то, что Эмма и не думала укладываться. Сидя на постели, она держала в руках Настин портрет — тот самый, подаренный девушке найденным ею отцом! Губы Эммы были сжаты в узкую ниточку: естественно, его витиеватую роспись на портрете мать не могла не узнать… Настя, едва взглянув в напряженное лицо матери, поняла что уснуть вот так сразу и сейчас вряд ли удастся. И не ошиблась.
— Ты встречалась с эти моральным уродом?! — несмотря на то что Эмма произнесла эту фразу тихо, девушке показалось, что она выкрикнула ее.
— Он мой отец, — едва сдержалась она. — И я нашла его сама.
— Какой же он отец, если сбежал из дома раньше, чем ты родилась? Мерзавец он, а не отец! Бросить и меня, и тебя ради своей дурацкой мазни!..
— Зачем ты так? — Настя покачала головой. — Столько лет прошло, нельзя быть такой злопамятной… Мне так хотелось его повидать! И вообще… Он умный и талантливый, это от него мне досталось умение рисовать! Скажешь — нет?
— Ух ты, ах ты, все мы космонавты! — Эмма почти что шипела. — Художник от слова «худо»! И предал нас, бросил… Да как ты смела, не спросив меня, встретиться с этим идиотом?! Что ты можешь знать про талант? Умный… Ты не должна иметь с ним ничего общего, поняла?
— Нет, мама. — Настя сердито посмотрела на мать, и ее губы тоже сжались в тонкую ниточку: верный признак того, что Настю «понесло», что начался один из тех ее приступов, как выражалась Эмма, «упертости», во время которых никто и ничто не могло переубедить или хотя бы остановить девушку.
— Ах так? Тогда нам с тобой не о чем разговаривать! — Уже пунцовая от злости, Эмма отшвырнула от себя портрет и пулей вылетела из комнаты. Спустя несколько секунд из гостиной послышался звук включившегося телевизора. Немного постояв посреди комнаты, Настя вздохнула, пожала плечами и потащилась вслед за матерью в гостиную.
Демонстративно усевшись перед телевизором, Эмма всей своей позой, даже спиной, настолько прямой, словно она проглотила палку, выражала крайнюю степень возмущения. И Настя совсем было открыла рот, чтобы выразить вслух все, что она об этом думает, как вдруг комната качнулась и поплыла перед ее глазами.