|
| Just going to town. | В город собрались. |
| Bent on it. | Решили бесповоротно. |
| They would risk the fire and the earth and the water and all just to eat a sack of bananas. | Сквозь огонь и воду пройдут, чтобы съесть пакет бананов. |
| "You ought to laid over a day," I said. | - Надо было день потерпеть, - я сказал. |
| It would a fell some by morning. | - К утру бы немного спала. |
| It mought not a rained tonight. | Может, ночью дождя не будет. |
| And it cant get no higher." | А выше ей подниматься некуда. |
| "I give my promise," he says. | - Я обещание дал, - говорит он. |
| "She is counting on it." | - Она надеется. |
| Darl. | ДАРЛ |
| Before us the thick dark current runs. | Темный, густой поток бежит перед нами. |
| It talks up to us in a murmur become ceaseless and myriad, the yellow surface dimpled monstrously into fading swirls travelling along the surface for an instant, silent, impermanent and profoundly significant, as though just beneath the surface something huge and alive waked for a moment of lazy alertness out of and into light slumber again. | Неумолчным тысячеголосым шепотом разговаривает с нами; желтая гладь - в жутких рябинах недолговечных водоворотов; немо и многозначительно они сплывают по течению и пропадают, словно под самой поверхностью что-то громадное и живое лениво пробудилось на миг и снова погрузилось в чуткий сон. |
| It clucks and murmurs among the spokes and about the mules' knees, yellow, skummed with flotsam and with thick soiled gouts of foam as though it had sweat, lathering, like a driven horse. | Он хлюпает и бормочет среди спиц и в коленях у мулов. Покрытый жирными косами пены как потный, взмыленный конь. |
| Through the undergrowth it goes with a plaintive sound, a musing sound; in it the unwinded cane and saplings lean as before a little gale, swaying without reflections as though suspended on invisible wires from the branches overhead. | Сквозь кустарник проходит с жалобным звуком, задумчивым звуком; тростник и молодая поросль гнутся в нем, как от маленькой бури, они лишены отражений и колышутся, словно подвешенные на невидимой проволоке и сучьями наверху. |
| Above the ceaseless surface they stand-trees, cane, vines-rootless, severed from the earth, spectral above a scene of immense yet circumscribed desolation filled with the voice of the waste and mournful water. | И стоят над неугомонной водой деревья, тростник, лозы без корней, отрезанные от почвы, -призраками среди громадной, но не бескрайней пустыни, оглашаемой ропотом напрасной, печальной воды. |
| Cash and I sit in the wagon; Jewel sits the horse at the off rear wheel. |