• Ю. В. Кнорозовым была дешифрована иероглифическая письменность майя;
• родилась теория этногенеза Л. Н. Гумилева;
• возникла теория «эшелонированной археологии» Л. Н. Клейна;
• возродилась школа востоковедов, школа археологии палеолита, школа славяно-русской археологии;
• возникла школа кавказоведии И. А. Орбели.
Вообще, мимо Петербурга не проходит ни одна значительная научная и научно-техническая новация, сколь-нибудь значительная в масштабах России и даже всей Европы.
В лучших примерах некоторые иные города разделяют с СанктПетербургом почетное место «первых», в которых нечто началось. Например, в Харькове одновременно с Петербургом появились аэродинамические трубы.
В любой области местные уроженцы, потомственные петербуржцы, играют большую роль, а очень часто именно им принадлежит ведущая роль – притом, что «конкурентами» – то является все население Российской империи.
Можно сформулировать несколько вытекающих из этого то ли принципов, то ли правил:
1. Научные открытия и обобщения, наиболее значимые в масштабе Российской империи и СССР, почти всегда возникают именно в Санкт-Петербурге.
2. Если из России исходят открытия и инновации европейского и мирового уровня, как правило, они тоже родом из Санкт-Петербурга.
3. Инновации, которые возникли в России вне Петербурга, становятся общероссийскими или общеевропейскими только после развития этого явления в Санкт-Петербурге.
Классика научной жизни СССР – противостояние московской и петербургской школ во всех решительно направлениях науки. Причем очень часто московская школа, которая оплачивалась намного лучше, которой благоволило начальство, фактически становилась школой всесоюзного масштаба.
Всей своей «советской» судьбой Санкт-Петербург показал: он в состоянии существовать и проявлять свои удивительные качества, не будучи центром колоссальной империи. Россия очевидно потеряла от того, что город перестал быть ее столицей. А вот потерял ли Петербург? Не очень, потому что Петербург и сегодня играет особую роль в научной и культурной жизни России.
Возникает естественный вопрос: почему? И еще один, не менее естественный: коль скоро мы говорим о науке, неплохо бы разобраться – что же такое наука?
Первая часть книги по неизбежности посвящена раскрытию вопросов, что, собственно, развивается, и где. Определившись с этим, займемся описанием людей и мест, составляющих сам феномен.