ЗТ: Действительно, сходство есть. Разница только в том, что Гоголь так и не женился.
АЛ: То, что Гоголь не женился – как видно, такая же драма как то, что Зощенко женился. Для Николая Васильевича, как и для Михаила Михайловича, в первую очередь это обозначало еще большую степень одиночества… А с сыном у Зощенко была дружба?
ЗТ: Он все время о нем заботился, даже баловал. Помню, однажды Валька появился в школе в цилиндре. Потом во фраке. А у нас, надо сказать, правила были строгие. Не будь он Зощенкой, его бы выгнали наверняка. Вальку все считали шалопаем, золотой молодежью, и относились немного пренебрежительно. Словом, Михаил Михайлович был одинок всегда. Пока был одинок и знаменит – это одна ситуация, а когда стал одинок и затравлен – другая. Умер в чужом для него Сестрорецке. Он был уже совсем плох, и Верочка почему-то решила повезти его на дачу. Только они приехали, буквально через несколько часов он скончался. Марину Багратион-Мухранскую, главную женщину последних лет его жизни, на похороны не пустили.
АЛ: Я мучительно вспоминаю, откуда мне известны это имя и фамилия. Ну, конечно! В мемуарах приятельницы Мандельштама Ольги Ваксель рассказывается о некоей Марине Б., возлюбленной ее будущего мужа Христиана Вистендаля. Когда Ольга с Христианом познакомилась, Марина еще присутствовала. Ваксель ревниво пишет: «Оба они так красивы, так подходят внешне друг другу»… Это был тридцать первый год.
Постановления как эпидемия. Когда они появляются, то покрывают всю территории страны.
Как бы ты ни пытался увернуться, все равно ничего не выйдет. Даже если твоя литературная жизнь только начинается.
Иногда заденет рикошетом. Где-нибудь в скобках или придаточном предложении вдруг возникнет твоя фамилия.
Не бросаться же к трибуне с вопросом: почему я? Ведь и все остальные имена появились безо всякой причины.
Через несколько дней после выхода постановления о Зощенко и Ахматовой состоялось Общее собрание писателей в Смольном.
Хорошо представляю этот зал.
Из-за спин президиума на зрителя шествует гигантский Ленин работы Бродского. Рука дружелюбно приветствует участников, но прищуренный взгляд скрывает угрозу.
Вот это по-нашему. С одной стороны, всяческая расположенность, а с другой, все же некоторая осторожность.
Все сидят как оглушенные. Каждый старается угадать, в кого ткнет следующий оратор.
Где-то под конец докладчики переходят к низкопоклонникам. Оказывается, и в этом вопросе есть много недоработок.
При этом не то чтобы валят на других. Могут сказать и о том, что болел этой заразой, но вовремя излечился.