– Не боитесь, городские? – первым делом спросил нас Федка, разглядывая девушек своими чудными, завораживающими глазами.
– Чего бояться? – задиристо отозвалась Танька и фыркнула.
– В наших деревнях самые сильные колдуны живут. Даже немцы, говорят, боялись к нам сунуться.
– Ну так то ж враги! А мы что? Мы свои, – сказал Игорь.
– Тоже верно, – признал Федка, усмехаясь и почесывая затылок.
Все засмеялись.
Мир казался нам тогда простым и ясным, как черно-белые картинки в учебниках: вот свой, вот чужой, это хорошее, а то плохое, – о чем и задумываться-то?!
* * *
– А вот отгадай, что это: родился – вился, жил – мучился, пал – убился; нет ему ни отпевания, ни погребения. А?
Мы переглядываемся, молчим. В избе сгущаются сумерки, хотя на дворе еще светло. Федка вспыхивает от гордости: наконец-то студентов в лужу посадил. Белобрысая челка, взмокшая от жары, налезает ему на глаза.
Лева Кондратьев спохватывается:
– А нет, вспомнил! Это про горшок загадка. Горшок глиняный разбился…
Федка шумно вздыхает.
– Ну, ладно, и эту отгадали. А вот ишшо. Дом шумит, хозяева молчат. Пришли люди, хозяев забрали…
Ольга деловито уточняет:
– Дом в окошки ушел? Кажется, знаю…
Ольгу бесцеремонно прерывают. Мы и не заметили, как вошла хозяйка избы, бабка Устья. Раздался скрипучий голос из темноты:
– Расходитесь. Свечеряло ужо.
И землистое старушечье лицо в обрамлении белого платка показалось из-за печи.
– А вот это знаете: мать толста, дочь красна, сынок в трубу ушел? – не унимается Федка. Но бабка сердито окликает:
– Кому сказала? Хёмар. Ну?!
Мы все побаиваемся бабки, даже Федка, которому Устья приходится какой-то родственницей. Нехотя принялись собираться. Спальные места давно распределены: девочки спят в избе, парни – в сарае, на сене. Выходим проводить ребят. Лева сразу закурил, отойдя к калитке. А я спрашиваю Федку:
– Что такое «хёмар»? И почему вечером загадки нельзя?
Удивительные зеленые глаза с веселым недоумением смотрят на меня. Федка мнется, пожимает плечами.
– Хёмар – значит сумерки.
– Хмарь, то есть? – вмешивается Лева.
Федя кивает. И, глядя куда-то в сторону, тихо добавляет:
– Старики говорят: загадку отгадать – все равно что ключ к замку подобрать. Отгадаешь, а нечистая ночью дом отомкнет.
– Нечистая?
– Ну, черт, по-вашему. Или лешак.
Где-то близко хрустнула ветка. Я от неожиданности пугаюсь и оглядываюсь. Лес с деревней совсем рядом. Все время кажется, что в тени между елями кто-то ворочается.
Может, в городе про лешаков и смешно услышать, но здесь – нет. Никто даже не улыбнулся. В наступившей тишине звенят комары. Свежо, зябко. В душную избу возвращаться неохота, но и снаружи оставаться страшновато.