Нэлл раздраженно бросила на пустую тарелку бумажную салфетку.
— Ты думаешь, Си-О не знает о Земле? — спросила она. — Мы своей азотно-кислородной атмосферой на станции, считай, написали ему обратный адрес. Крупными буквами.
Они замолчали, не глядя друг на друга. Линда несколько раз глубоко вздохнула и на секунду прикрыла глаза, будто ее мутило.
— Я думаю, в ближайшие несколько дней Руперт и компания примут какое-то решение, — спокойно сказал Том. — Или эвакуировать Мишеля, или оставить все как есть. Вот тогда и подумаем, что нам делать.
Весь вечер после ужина Нэлл писала письма — маме, Мэри Митчелл, Майклу Бейкеру и Джону Сэджворту, разгребая завалы, скопившиеся у нее в почте за несколько дней. Мысль о цензуре со стороны правительства раздражала ее своей грубой, наглой неотвратимостью, мешала сосредоточиться, и Нэлл по несколько раз надиктовывала и прослушивала отдельные куски, стараясь высказать свои мысли и в то же время не сказать ничего лишнего. Чем-то это занятие напоминало работу над статьей — вот только работать над статьей было куда приятнее.
В начале второго ночи она отправила последнее письмо, на всякий случай заглянула в «кейки» — и вдруг увидела активную аватарку Алекса Зевелева. Ее сердце подпрыгнуло и заколотилось.
— Алекс? — осторожно спросила она.
— Нэлл, — отозвался он.
— Как ты себя чувствуешь?!
— Чувствую? Хорошо, — и его аватарка улыбнулась.
— Надо Линду разбудить, — сказала она, глянув на пустую бесцветную аватарку врача.
— Нет, — ответил Алекс, и это «нет» прозвучало неожиданно властно.
— Почему? — растерялась Нэлл.
— Ей нужен отдых гораздо больше, чем мне — ее помощь. Пусть спит. Она и так на грани.
— На грани?..
— Разве ты не чувствуешь?
— Нет.
— Каждый заперт сам в себе, — задумчиво выдал Алекс.
Нэлл вспомнила жесткую, всегда собранную и уверенную в себе Линду... слова «она на грани» к ней подходили меньше всего. Но спорить с Алексом ей не хотелось, и она судорожно поискала нейтральную тему для разговора.
— Мишель пришел в себя. Линда сказала, он единственный, кто не заразился.
— Но заразится, если покинет капсулу, — не то спросил, не то просто заметил Алекс.
— Да, — она глубоко вздохнула. — Через воздушные фильтры нитевидные не проходят, но их споры все равно попадают в воздух от нашего дыхания и кашля. Конечно, их мало, но боюсь, Мишелю много и не надо…
Алекс не ответил. Нэлл сверлила взглядом его аватарку, мучительно желая расспросить о последних трех днях его невозможного бытия, но и боясь невольно навредить ему бестактным вопросом. Молчание тянулось, с каждой секундой делаясь все глубже, разрасталось, как снежный ком.