.
Впрочем, это была точка зрения командующего флотом, который был заинтересован в хорошей оценке действий его подчиненных. Но с подобным заключением были согласны далеко не все. Например, старший посредник «красной» стороны П. А. Трайнин отметил схематизм в действиях «красных», которые задумали нанесение удара «в чрезвычайно жесткой, позиционной форме, слишком связанной с местностью». Стремление поймать противника в заранее определенном месте неизбежно приводило к отменам приказов и общей путанице. В частности, это привело к несогласованности в действиях соединений и неудаче целого ряда атак «красных», неиспользованию бомбардировщиков, которые в итоге «провисели в воздухе и в атаку не вышли». Кроме того, «красные» не использовали свои эсминцы для атак на линкоры и для борьбы с охранением противника. В действиях «красной» стороны не наблюдалось настойчивости в стремлении к достижению оперативной цели боя. Бросив в атаку торпедные катера и авиацию, командующий эскадрой «красных» вместе с эсминцами сразу обратился в отступление, не использовав резервы[1573].
Согласно оценке Трайнина, руководство «красной» стороны не считалось с действиями противника и не приняло мер к тому, чтобы вовлечь его в намеченный для удара район. Общая атака была начата «красными» преждевременно: группы торпедных катеров были пущены в атаку слишком рано и шли до выпуска торпед 40 минут. Боевое управление на «красной» стороне страдало большими изъянами: наблюдение за полем боя и разведка были организованы неудовлетворительно, для этого не использовались самолеты. Посредником было сделано очень важное наблюдение: управление в процессе нанесения «красными» удара бездействовало, а сигнал общей атаки, оказавшийся вообще преждевременным, «был чем-то вроде спуска курка»[1574].
К интересным выводам по результатам УБО-1 пришел и начальник боевой подготовки Управления Морских Сил РККА Э. С. Панцержанский. В своем отчете он указал, что учебно-боевая операция в плане боевого управления была подготовлена недостаточно, береговые штабы не были проверены в вопросах скрытого управления. Действия «красной» стороны подверглись резкой критике, так как из-за неправильного решения командующего эскадрой линкор «Марат» оказался подставленным под удар противника и «.линкор сам чуть не стал жертвой». Ночные действия флота «красных» носили пассивный характер из-за нерешительности руководства, не пожелавшего провести атаки эсминцами и торпедными катерами. Минно-заградительная операция была сорвана и не была возобновлена