| И как ведь милость-то божия велика! |
| Think of it, if in my confusion someone had called out just for spite, 'I bid thirty-five thousand,' I should certainly have offered every bit of forty thousand. | Подумайте только: если б, при таком моем исступлении, вдруг кто-нибудь на озорство крикнул: тридцать пять тысяч даю! - ведь я, пожалуй, в беспамятстве-то и все сорок надавала бы! |
| And where would I have gotten the money from?" | А где бы я их взяла? |
| Many a time before had Arina Petrovna regaled her children with the epical beginnings of her career of acquisition. It had never lost the charm of novelty for them. | Арина Петровна много раз уже рассказывала детям эпопею своих первых шагов на арене благоприобретения, но, по-видимому, она и доднесь не утратила в их глазах интереса новизны. |
| Porfiry Vladimirych listened smiling, sighing, turning up his eye-balls, lowering them, to the tune of the rapid changes through which the tale passed. | Порфирий Владимирыч слушал маменьку, то улыбаясь, то вздыхая, то закатывая глаза, то опуская их, смотря по свойству перипетий, через которые она проходила. |
| As for Pavel Vladimirych, he sat with wide-open eyes, like a child, listening to a familiar, yet ever-fascinating fairy tale. | А Павел Владимирыч даже большие глаза раскрыл, словно ребенок, которому рассказывают знакомую, но никогда не надоедающую сказку. |
| "Do you think your mother built up her fortune without trouble?" went on Arina Petrovna. "It takes trouble even to make a pimple on your nose. After the first purchase I was laid up with fever for six weeks. | - А вы, чай, думаете, даром состояние-то матери досталось! - продолжала Арина Петровна, - нет, друзья мои! даром-то и прыщ на носу не вскочит: я после первой-то покупки в горячке шесть недель вылежала! |
| So judge for yourselves how it must make my heart ache to see my hard-earned money, money I went through torments to get, you may say, thrown out into the gutter for no earthly reason." | Вот теперь и судите: каково мне видеть, что после таких-то, можно сказать, истязаний, трудовые мои денежки, ни дай ни вынеси за что, в помойную яму выброшены! |
| There was a minute's pause. | Последовало минутное молчание. |
| Porfiry Vladimirych was ready to rend his garments, but refrained, fearing there would be no one in the village to mend them. Pavel Vladimirych, as soon as the fairy tale was over, fell back into his wonted apathy, and his face resumed its customary dull expression. | Порфирий Владимирыч готов был ризы на себе разодрать, но опасался, что в деревне, пожалуй, некому починить их будет; Павел Владимирыч, как только кончилась "сказка" о благоприобретении, сейчас же опустился, и лицо его приняло прежнее апатичное выражение. |