| "That is why I asked you to come here," began Arina Petrovna anew. "Now judge us, me and the villain. | - Так вот я затем вас и призвала, - вновь начала Арина Петровна, - судите вы меня с ним, со злодеем! |
| Whatever you decide will be done. | Как вы скажете, так и будет! |
| If you condemn him, he will be guilty. If you condemn me, I shall be guilty. | Его осудите - он будет виноват, меня осудите - я виновата буду. |
| Only I shall not allow the rascal to get the better of me," she added, quite unexpectedly. | Только уж я себя злодею в обиду не дам! -прибавила она совсем неожиданно. |
| Porfiry Vladimirych felt his turn had come, and he prepared to hold forth, but approached the subject in a roundabout way. | Порфирий Владимирыч почувствовал, что праздник на его улице наступил, и разошелся соловьем. Но, как истинный кровопивец, он не приступил к делу прямо, а начал с околичностей. |
| "If you will permit me, dearest mother, to express my opinion," he said, "here it is in two words: children must obey their parents, blindly do their bidding, cherish them in their old age. That's all! | - Если вы позволите мне, милый друг маменька, выразить мое мнение, - сказал он, - то вот оно в двух словах: дети обязаны повиноваться родителям, слепо следовать указаниям их, покоить их в старости - вот и все. |
| What are children, dear mother? | Что такое дети, милая маменька? |
| Children are loving creatures who owe their parents everything, from their persons to the last rag they possess. | Дети - это любящие существа, в которых все, начиная от них самих и кончая последней тряпкой, которую они на себе имеют, - все принадлежит родителям. |
| Therefore, parents may judge children, while children may never judge parents. | Поэтому родители могут судить детей; дети же родителей - никогда. |
| Children are in duty bound to respect, not to judge. | Обязанность детей - чтить, а не судить. |
| You say: 'Judge us.' | Вы говорите: судите меня с ним! |
| That is magnanimous of you, dear mother, magnificent! | Это великодушно, милая маменька, веллли-ко-лепно! |
| But how can we think about it without fear, we whom from the first day of our birth you have been clothing with kindness from head to foot? | Но можем ли мы без страха даже подумать об этом, мы, от первого дня рождения облагодетельствованные вами с головы до ног? |
| Say what you may, it would not be judgment but blasphemy. | Воля ваша, но это будет святотатство, а не суд! |
| It would be such blasphemy, such blasphemy--" | Это будет такое святотатство, такое святотатство... |
| "Stop, wait a minute. If you say you cannot sit in judgment on me, acquit me and condemn him," Arina Petrovna interrupted. She was listening and trying to search his meaning, but could not make out what new plot was back of the Bloodsucker's mind. |