— Почему? Почему «хорошо»? — растерялась Вика.
— Выходит, не все женщины сыграть могут. Хорошо узнать, что, какая женщина ни есть актерка, а кое-что и ей не под силу. Ладно, ступай. Замешкаетесь — худо вам будет.
… - Что такое? — спросил Стасик, когда Вика вошла. — О чем вы говорили?
— О том, что он нас гонит прочь, — сказала Вика. — Говорит, если мы не уберемся побыстрее, то нам будет плохо. Видно, кто-то едет сюда. В общем, одеваемся!
Стасик вскочил с кровати и быстро стал одеваться.
— Видно, это как-то связано с телефонным звонком, — сказал он.
— Да, он о чем-то серьезном говорил по телефону, пока я мылась, сказала Вика. И, одеваясь с не меньшей скоростью чем Стасик, добавила, подтягивая и расправляя колготки. — Теперь я знаю тайник, в котором у него деньги лежат.
— Он достал их при тебе?
— Да. Видно, тоже хочет смыться. Но уже после нас.
Стасик вздохнул и с сомнением покачал головой.
— Не до денег сейчас, ноги уносить надо, пока целы… Да и не справимся мы с ним.
— А если бы и справились, то нас бы собака не выпустила, — сказала Вика. — Стрелки мы никакие, а собака на месте сидеть не будет. Она нас в клочья издерет, пока мы в неё попадем, — она тоже вздохнула. — Жалко. Деньги большие.
Взрывник стоял у окна и барабанил пальцами по стеклу. Когда полностью одевшиеся ребята вышли из каморки, он резко повернулся к ним.
— Готовы?
— Да, — сказал Стасик.
— Пойдем, провожу, — он перехватил взгляд Вики, смотревшей туда, где, когда она уходила, на столе лежала пачка банкнот, и ухмыльнулся. Переживаешь? Нельзя вам такие деньги иметь. Испортят они вас.
— Но у нас вообще почти ни копейки… — рискнула заметить Вика.
— Так выдам вам пятьдесят рублей, на дорогу. Этого более, чем достаточно. Пошли.
Он вывел их за калитку и показал рукой.
— Пойдете вон в том направлении. По утоптанной дороге, чтобы ваших следов не оставалось. Идти часа три. Там в полустанок уткнетесь, электрички до часу ночи ходят, а сейчас восемь. Нормально успеете. Можно за час дойти до полустанка на другой ветке, ближней, но там раза два поворачивать надо, да и… Словом, на пути к ближней ветке засечь вас могут, а на пути к дальней никто не засечет. Топайте. Ну!
Стасик и Вика побрели прочь, а взрывник, чуть подождав, пока они растворятся в темноте, вернулся в дом, по пути потрепав пса:
— Отпустил бы я тебя, да ты ведь все равно от меня не уйдешь.
Он прошел в каморку, снял белье, оставленное нежданными гостями неубранным, комом запихнул его в комод. Развернул свернутый в рулон коврик, закрыл им диван. Его пальцы при этом что-то нащупали. Он включил верхний свет и разглядел пятно крови, ставшее темным и почти неразличимым на темном ковре в узорчатых разводах. Некоторое время он, задумавшись, глядел на это пятно — глядел так пристально, что оно начало двоиться у него в глазах. Тогда он выключил свет в каморке, вернулся в большую комнату, стал расхаживать по ней широкими кругами. Он явно нервничал.