Вечна только ты… (Сергеев, Версе) - страница 29
В ней дожди и ветры хлещут
Заодно со сквозняками.
Все же знаю,
Что и на этот раз я не умру,
Если на ниве жизни смогу
Взойти стихами.
Ты мне отравил март
Ю. Б.
Ты мне отравил март.
Весна тасует колоду карт.
Осень? Или апрель?
В дом мой скребется зверь.
Зверя поколочу.
В дом его не пущу.
А за окном сверкнули
И пронеслись фары.
Поздно же мы родились
В век наш старый.
В свете колючих глаз – тревога.
Встретились и разбрелись.
И ради Бога!
Банальный сон
Ты мне снился. Я тебя обнимала за плечи.
Я рыдала и билась у тебя на груди.
Ты уходишь, уходишь.
Нет надежды на встречу.
Как мне жить без тебя?
Ну, скажи! Помоги!
Мне приснилось: над пропастью шла я
За коркою хлеба.
Шла во тьме, без дорог,
Надеясь: вот-вот повезет!
Корка хлеба в руке.
Птица в небе.
А бывает, бывает ли
Наоборот?
Мой малахит
Л. Н. Трушкиной
Этот камень гениален.
Виртуозно окольцован.
Приколдован к коже нежной.
Он – восторг отдохновенья
И мгновенье вдохновенья
Упоительной природы,
Сделавшей меня крылатой.
Я гляжу в него, как в Космос,
Или в океан зеленый,
Где планета зарождалась.
Помнят это все прожилки,
Что расходятся кругами
От начала в бесконечность.
Таинство телеэкрана,
Сотворенного природой,
Тайна яблок,
Плоти тайна!
Учителю Альберту Петровичу Авраменко
Учитель! Вы ангел в очках.
Мы парим над Москвой.
И девятый этаж,
Как ковер-самолет,
Нас над миром несет.
День был полон забот.
Светлый вечер. Полет.
Синей птицы крыло
Озарило окно.
Памяти друга – Михаила Дьякова
Друга унесла не злая вьюга —
Влажная, жестокая жара.
Сдали тормоза, и не хватило духа
Злое зелье сбросить со стола.
Все не верится, что он не в этом мире.
В высях и ущельях его дух.
Тихо в однокомнатной квартире.
За дареной занавеской свет потух.
Вместо света лампы свет звезды родится:
Столько дивных сказов он сложил!
Пусть ему за то простится,
Что всего сильнее дорожил
Морем, полем, добрым словом, сказкой,
Дружбой и весельем за столом.
Был не горд, а был всегда согласный
Преклонить колени пред Христом.
«На серьгах моих осенние пейзажи…»
М. Х.
На серьгах моих осенние пейзажи.
Дождь всю ночь за окнами шумел.
Осень начинает распродажу
Желтых листьев и унылых тем.
Я уйду, и пусть меня заменят
Тысячи других – красивей и умнее.
А казалось, ляжет в строку судеб счастье,
Как ребенок на горячие колени.
«Тревожный запах хризантем…»
Брату О. А. Митарчуку
Тревожный запах хризантем…
А раньше ликовали розы.
Лазурный свод дрожит в дубовой бочке.
Морозно утром.
В Абхазии цветет мимоза.
Я не была там тридцать лет.
А горы помнят мой летящий след.
Пером мне были свечи кипариса,
Чернильницей – волна.
Над морем плавилась луна.
Под сводом гор кино смотрела юная актриса.