Отец стоит, молчит. Вниз, на землю смотрит, даже на меня глаза не поднимает. Я будто на две половины разрываюсь: отцу помочь хочу – что сделать, что сказать, не знаю.
Гург-волк отцу:
– Ну, всё! – говорит. – Короче, мужик, ты понял. Никуда не уходи. Командир придёт, правду ему скажешь. Ребята подтвердят.
Отец, голову опустив, молчит. Даврон приходит. Спрашивает:
– Кто?
Ребята молчат. Отец тоже молчит. Гург говорит:
– Даврон, мы пришли, они мёртвые были. Вот этот мужик, – на отца указывает, – всё видел. Мужик говорит, Рембо во двор зашёл, воды попросить, а эти, – на мёртвых Зухро и Салима указывает, – точняк, что-нибудь нехорошее подумали и на него с ножом, с кетменём набросились… Мужик говорит, Рембо убивать не хотел. Рембо жизнь свою защищал…
Даврон отца спрашивает:
– Так было?
Отец головы не поднимает.
– Да. Так было, – с трудом, едва слышно выговаривает.
Даврон:
– Пон-я-я-я-я-тно, – говорит.
В это время Шухи-шутник с заднего двора выскакивает, кетмень тащит, ухмыляется.
– Вот оружие, – кричит, – с которым убитый мужик на Рембо напал!
Ребята смеются. Рембо:
– Э, Шухи, пидарас! Я твою маму таскал! – кричит. – Даврон, пусть меня Бог убьёт, я просто воды попросить зашёл. Ничего плохого не хотел.
Даврон кивает.
– Ладно, – говорит. – Бывает… Автомат ему отдай, – говорит, на Шухи кивает.
Пистолет на ремне поправляет, говорит:
– Иди за мной.
Уходит. Ребята за ним следом со двора выходят. Я чуть не плачу, отцу говорю:
– Дадо…
Он головы не поднимает.
– Уходи, Карим… Не задерживайся… Иди…
Шестнадцать тридцать четыре. Вывожу Рембо на край площади.
Площадь – небольшая продолговатая терраса на окраине кишлака. С северо-восточной, длинной стороны – крутой обрыв к реке. С юго-запада – отвесный горный склон. Почти вертикальная стена. У подножия стены – мечеть из грубого камня.
Троим бойцам приказываю:
– Вы – туда.
То есть к северной стене мечети, где кучкуется охрана Зухура, десять человек. Охранять пока не от кого. Зухур таскает «гвардейцев» с собой ради престижа.
Торможу Рембо:
– Стоять!
Гургу:
– Останешься с ним.
Перед началом митинга поставлю обоих перед строем и прикажу Гургу расстрелять Рембо. За нарушение приказа. Пусть выбирает: или кончает мутить воду, или – пуля… Пора кончать с бардаком в отряде, блатной контингент наглеет с каждым днём. Не факт, но Гург, возможно, откажется. Корчить из себя пахана не позволю. Охотников уложить его заодно с Рембо – немало. Если прогнётся и расстреляет, его авторитету среди духов конец. Даст малый повод, ликвидирую. Без Гурга душманы притихнут, как зайчики.