Зухур стоит у северо-восточного угла мечети. Красуется при полном параде: в камуфляже и со змеёй. Позади – амбалы-телохранители, Гафур и Занбур. У стенки жмутся местные власти: раис и какой-то старик. Гадо, младший Зухуров братец, – как всегда, в стороне. Слева. Демонстрирует независимость.
Подхожу к Зухуру, информирую:
– Соберётся народ – расстреляю. Вон того, в бронежилетке.
Он, недовольно:
– Этого?! Не надо. Зачем? Солдат мало. Зачем людей тратить?
Объясняю:
– Нарушил приказ. Убил двоих местных.
Он, важно:
– Не спеши, Даврон. Разобраться надо.
Зовёт Рембо:
– Иди сюда!
Рембо подходит по-блатному развязно.
– Что такое? – спрашивает Зухур. – Что натворил?
Рембо усмехается нагло:
– Ничего не натворил. Всё нормально. Пусть Даврон скажет. Он в том дворе был…
Разворачиваюсь, засаживаю ему в рыло. Вопит:
– За что?!
– За всё. Это аванс. Распишись. А пулю получишь… – сверяюсь с часами, – ровно через двадцать минут. В шестнадцать пятьдесят шесть.
Рембо:
– Почему через двадцать?! Почему пулю?! Я в тот двор просто так зашёл. Зухур, скажи ему, да…
Зухур, важно:
– Зачем в людей стрелял? Если дехкан убивать, кто работать будет?
– Кого я убил?! Не убивал я!
– Даврон сказал, ты двоих застрелил.
– Они первыми напали. Что делать?! Ждать, пока меня кончат? Ребят спроси. Все знают, как было…
Зухур задумывается. Я не вмешиваюсь. Хочет в судью играть, пусть поиграет. В любом случае, Рембо – не жилец.
– Ладно, на первый раз прощаю, – решает Зухур. – Иди. Провинишься – больше не прощу.
Рембо отходит. По направлению к мечети. Я ему вслед:
– Не туда! Стой с Гургом, в стороне.
– Понимаешь, – говорит Зухур, – это политика. Расстреляем его – наши люди обидятся…
– Хочешь сказать, твои люди…
– Почему так говоришь? Никаких «твоих» – «моих» нет. Все одинаковые.
Врёт, как обычно. Сам уламывал меня взять в отряд его личную «гвардию». Я промолчал, что Сангак о том же просил. Позже обнаружилось, что половина его гвардейцев – блатные. Мне плевать, кто они. Но соблюдать дисциплину заставлю. Говорю спокойно, без нажима:
– Твои дела – это твои дела. Но в командование отрядом не лезь. За меня не решай. Будет, как я сказал…
Он вскидывается:
– В этом ущелье я хозяин.
Соглашаюсь:
– Хорошо, бери командование на себя. И следи, чтоб твои басмачи друг друга не сожрали. И тебя заодно…
Он, недоверчиво:
– А ты?
– Заберу своих бойцов и вернусь в Курган.
– Э, нет! Сангак приказал меня защищать.
– Не было такого приказа. Сангак не приказывал. Попросил охранять и поддерживать порядок. Заметь: попросил. И ещё: охранять, но не тебя лично…
На самом деле, вернуться в Курган-Тюбе я не могу – дал Сангаку обещание оставаться в горах, пока он сам не отзовёт. Зухуру это знать ни к чему, но сегодня вечером я кое-что ему объясню. Практически. Он меня достал. Рембо – последняя капля. Таких, как Зухур, надо учить. На людях нельзя, а наедине, в укромном уголке, разобью морду в кровь. Такой порядок и заведу: днём рыпнулся – вечером урок.