| Но так как нужно было позаботиться не только о лошадях и почтовой карете, но и успеть еще получить подорожные, а день уже клонился к вечеру и время было на исходе, - они в конце концов уступили и, наскоро сговорившись обо всем, что предстояло сделать, и поделив между собой неизбежные хлопоты, поспешили уйти. |
| Then, as the darkness closed in, the daughter laid her head down on the hard ground close at the father's side, and watched him. | Между тем стало смеркаться; тесно прижавшись к отцу, дочь положила голову на грубый дощатый пол и не отрываясь смотрела на отца. |
| The darkness deepened and deepened, and they both lay quiet, until a light gleamed through the chinks in the wall. | Постепенно становилось все темнее и темнее, и они тихо лежали вдвоем до тех пор, пока не замелькал свет на площадке и не засветились щели в стене. |
| Mr. Lorry and Monsieur Defarge had made all ready for the journey, and had brought with them, besides travelling cloaks and wrappers, bread and meat, wine, and hot coffee. | Мистер Лорри и мосье Дефарж, успешно завершив все необходимые хлопоты, принесли с собой дорожные плащи, пледы, а кроме того, хлеб, мясо, вино и горячий кофе. |
| Monsieur Defarge put this provender, and the lamp he carried, on the shoemaker's bench (there was nothing else in the garret but a pallet bed), and he and Mr. Lorry roused the captive, and assisted him to his feet. | Мосье Дефарж сложил все эти припасы на скамью, туда же поставил фонарь, - на чердаке, кроме скамьи и соломенного тюфяка, ничего не было, - и вдвоем с мистером Лорри они подняли узника и помогли ему стать на ноги. |
| No human intelligence could have read the mysteries of his mind, in the scared blank wonder of his face. | С лица старика не сходило выражение удивления и испуга, и никакой разум человеческий не мог бы разгадать по его лицу, что творилось в его душе. |
| Whether he knew what had happened, whether he recollected what they had said to him, whether he knew that he was free, were questions which no sagacity could have solved. | Понимал ли он, что произошло? Доходило ли до него то, что ему говорили? Сознавал ли он, что он теперь на свободе? Даже самый прозорливый мудрец не решился бы ответить на эти вопросы. |
| They tried speaking to him; but, he was so confused, and so very slow to answer, that they took fright at his bewilderment, and agreed for the time to tamper with him no more. | Они пробовали заговаривать с ним, но он приходил в такое замешательство, так долго подыскивал слова, что, испугавшись, как бы он еще больше не разволновался, они решили до поры до времени оставить его в покое. |