Боковым зрением он заметил, что люди собираются вокруг. Его слушали, широко раскрыв глаза, не пропуская ни одного слова. Поразительный инструмент! Сейчас он воссоздавал игру сразу пяти отдельных инструментов.
Ты возражаешь мне, проклятая гроза? Ты видишь суть в объятии трамвайном – Но всё равно не верю я комбайну, Ведь он не различает голоса.
Глория слушала, затаив дыхание, с выражением восторга на лице.
Таинственный бокал похож на крюк, Вокруг него рассыпаны алмазы – Не расставался я с тобой ни разу, Мой снисходительный, усталый друг. Упрёки я приму, но лишь тогда, Когда в пакгаузе затеплится вода…
Когда смолкли последние ноты, растаяли в пространстве меж колонн, над сводчатым потолком – Артёму устроили овацию. Он заметил, что аплодирует и сам лорд-канцлер. Вот я попал, подумал Артём, стараясь выглядеть умеренно довольным, отвечая кивком на возгласы «Браво!».
— Ещё, сэр Ортем! – Глория схватила его за запястье, едва Артём сделал движение – вернуть флютню тому человеку в берете. – Пожалуйста! Ещё!
И снова зааплодировали. Только и успел, что выпить из своего бокала. Ничего спиртного, естественно. Его роте обходить этой ночью Лондон дозором.
Потом было ещё, и ещё, и ещё…
Когда Артём перевёл дыхание, то оказалось, что он в гостинице – вместе с Глорией. А на столе лежит другая флютня – корпус, инкрустированный серебром, подарок лично от лорда-канцлера. Поразительно, но название инструмента уже не вызывало желания кататься по полу от смеха.
Да и Глория не думала уходить.
- - -
— Да, все песни очаровательные, – признал доктор Ливси. – Вас что-то смущает?
Артём не сразу, но решился сказать. Как выходит, что вся его рота дружно, слаженно, совершенно всерьёз поёт ровно то же, что и он сам?
— Они не поют, – доктор снял пенсне. – Это вам так кажется.
— Но я собственными ушами…
— Виктор Маккензи, – доктор раскрыл папку. – Дроссель родом из Венеции. Чтобы войти в состояние скольжения, ему нужно начать собирать головоломку. В детстве ему подарили, с тех пор и использует, уже почти сорок лет. Когда он собирает её, то ему кажется, что этим заняты все люди, которых он ведёт. Магнус Тит Мантелла, ваш соотечественник. Ему нужна барабанная дробь, чтобы начать скользить. Когда он начинает барабанить, то ему кажется, что все тоже этим занимаются.
— Понятно, – Артём вытер пот с лица. Совершенно не хочется спать. Ну просто абсолютно не хочется! Хочется назад, к…
…Марине. Мне ей придётся много что рассказать, подумал Артём тут же. Хорошо, если был только с Глорией – ведь в памяти остались пусть небольшие, но провалы. А если не только с ней? Это в порядке вещей? Судя по реакции окружающих – в порядке.