|
| Everyone agreed that Clevinger was certain to go far in the academic world. | Все были убеждены, что Клевинджер наверняка пойдет далеко по стезе науки. |
| In short, Clevinger was one of those people with lots of intelligence and no brains, and everyone knew it except those who soon found it out. | Короче говоря, Клевинджер принадлежал к категории людей весьма интеллигентных, но безмозглых, и это почти все замечали с первого взгляда, а кто не видел сразу, понимал чуть позже. |
| In short, he was a dope. | Говоря еще короче, Клевинджер был болваном. |
| He often looked to Yossarian like one of those people hanging around modern museums with both eyes together on one side of a face. It was an illusion, of course, generated by Clevinger's predilection for staring fixedly at one side of a question and never seeing the other side at all. | Он часто смотрел на Йоссариана, как один из тех любителей современного искусства, которые слоняются по музейным залам, пялят глаза на картины и видят в линиях и пятнах только то, что им хочется видеть, - таких людей интересует не сам предмет, а свое иллюзорное представление о нем. Таков был и Клевинджер с его неискоренимой склонностью въедаться в любой вопрос с какой-то одной стороны, не обращая никакого внимания на другие стороны. |
| Politically, he was a humanitarian who did know right from left and was trapped uncomfortably between the two. | В области политики это был гуманист, который знал как правые, так и левые политические теории, но безнадежно запутался и в тех, и в тех. |
| He was constantly defending his Communist friends to his right-wing enemies and his right-wing friends to his Communist enemies, and he was thoroughly detested by both groups, who never defended him to anyone because they thought he was a dope. | Он постоянно защищал своих друзей-коммунистов от их врагов из лагеря правых, а своих друзей из лагеря правых - от их врагов-коммунистов, и его терпеть не могли и те, и другие, и они-то уж никогда не защищали его самого ни от каких нападок, потому что считали его болваном. |
| He was a very serious, very earnest and very conscientious dope. | Он и действительно был очень серьезным, обстоятельным и совестливым болваном. |
| It was impossible to go to a movie with him without getting involved afterwards in a discussion on empathy, Aristotle, universals, messages and the obligations of the cinema as an art form in a materialistic society. | Нельзя было сходить с ним в кино без того, чтобы он не втянул вас потом в дискуссию об абстрактном мышлении, Аристотеле, вселенной, духовных контактах и долге кинематографии как формы искусства по отношению к обществу. |