| - Какой Нафанаил? - спросил невинным тоном Йоссариан. |
| Clevinger skirted the trap neatly. | Теперь Клевинджер решил сам устроить ему ловушку. |
| 'You think everybody is Jehovah. | - Ты думаешь, что каждый человек - это Иегова. |
| You're no better than Raskolnkov-' | В таком случае ты нисколько не лучше Раскольникова. |
| 'Who?' '-yes, Raskolnikov, who-' | - Кого? - Да-да, Раскольникова, который... |
| 'Raskolnikov!' '-who-I mean it-who felt he could justify killing an old woman-' | - Раскольникова?! - ...который, да будет тебе известно, считал, что можно оправдать убийство старухи. |
| 'No better than?' '-yes, justify, that's right-with an ax! | - Я, значит, не лучше? - Да, да, вот именно. Он оправдывал убийство топором. |
| And I can prove it to you!' | И я сейчас докажу тебе, что ты не лучше! |
| Gasping furiously for air, Clevinger enumerated Yossarian's symptoms: an unreasonable belief that everybody around him was crazy, a homicidal impulse to machine-gun strangers, retrospective falsification, an unfounded suspicion that people hated him and were conspiring to kill him. | Задыхаясь и жадно хватая ртом воздух, Клевинджер перечислил симптомы заболевания Йоссариана: абсурдные утверждения, что все вокруг сумасшедшие; человеконенавистническое желание перестрелять всех вокруг из пулемета; искаженные представления о событиях прошлого; ни на чем не основанные подозрения, что люди ненавидят его и замышляют убить. |
| But Yossarian knew he was right, because, as he explained to Clevinger, to the best of his knowledge he had never been wrong. | Но Йоссариан был убежден в своей правоте, потому что, как объяснил он Клевинджеру, насколько ему известно, он вообще никогда не ошибается. |
| Everywhere he looked was a nut, and it was all a sensible young gentleman like himself could do to maintain his perspective amid so much madness. | Куда ни взглянешь, всюду одни психи, и среди всеобщего помешательства ему, Йоссариану, человеку молодому и благоразумному, приходится самому заботиться о себе. |
| And it was urgent that he did, for he knew his life was in peril. | И все, что он делает, - исключительно важно, потому что он-то хорошо знает, что жизнь его в опасности. |
| Yossarian eyed everyone he saw warily when he returned to the squadron from the hospital. | Вернувшись из госпиталя в эскадрилью, Йоссариан поглядывал на всех с осторожностью. |
| Milo was away, too, in Smyrna for the fig harvest. The mess hall ran smoothly in Milo 's absence. | Милоу не было, он отправился в Смирну закупать фиги, но столовая в его отсутствие работала, как обычно. |
| Yossarian had responded ravenously to the pungent aroma of spicy lamb while he was still in the cab of the ambulance bouncing down along the knotted road that lay like a broken suspender between the hospital and the squadron. |