— Понятно, — несколько озадаченно проговорил Фомченко.
— Ну уж — лопухов, — не согласился Алехин. — Офицера и двух патрулей. С ним надо ухо держать востро. Я ознакомлю вас с ориентировкой и фотографиями, — пообещал он.
— Нам сказали... — наконец произнес Лужнов, — здесь полно банд. Правда?
— Говорят, убивают, — Таманцев пожал плечами, — но мы не видели.
Лужнов держал автомат наизготове, время от времени утыкаясь стволом в спину Таманцеву.
— Поставьте на предохранитель, — посоветовал ему Алехин и улыбнулся. — Вы летчик?
— Летчик, — покраснев, подтвердил Лужнов и сдвинул шишечку.
— Восемьдесят семь боевых вылетов, — сказал за него Фомченко. — Комиссован после ранения. Как и я, грешный...
«Вот так... Восемьдесят семь боевых вылетов, а автомата, возможно, в руках не держал. Летчики... Ладно, скажи спасибо, что этих дали».
Они вышли к всполью и все четверо встали за кустами. На поле, метрах в двухстах от них, виднелся добротный дом с мансардой, левее — две бедноватые хаты, за ними зловеще чернел лес.
— Это дом Павловских, — показал Алехин.
— Он заколочен, — заметил Таманцев.
— Да... Сам хозяин, Павловский-старший, арестован как фольксдойче... сидит в Лиде, — объяснил Алехин Фомченко и Лужнову. — В меньшей хате, — Алехин указал рукой, — проживает Юлия Антонюк.
— А это кто? — нетерпеливо осведомился Таманцев.
— Сирота... Она с детства в услужении у Павловских; то ли батрачка, то ли служанка — не поймешь. Имеет дочку полутора лет.
— От кого? — спросил Таманцев.
— Поговаривают, что от немца, но я думаю иначе... Эта Юлия — родная сестра жены Свирида. Кстати, вон его хата...
— А кто это — Свирид? — вступился Фомченко.
— Приятель капитана, — с иронией заметил Таманцев. — Он и подарил нам Павловского.
— Вот именно... — улыбнулся Алехин и пояснил Фомченко: — Обездоленный человек, горбун.
— А тетка? — озабоченно спросил Таманцев. — У Казимира тут где-то есть родная тетка.
— Не здесь, а в Каменке... Я отдаю предпочтение Юлии. На две засады у нас просто нет сил.
— Нам-то все равно, где блох кормить — там или тут. — Таманцев сплюнул. — Только просветите. Не дайте помереть дурой! При чем тут Юлия? Почему Павловский должен появиться здесь?..
Трудно было допустить, что, попав в эти места после многих месяцев отсутствия, Павловский не попытается встретиться с кем-либо из родных или близких ему людей. Но с кем?
Отец, которого он, по словам крестьян, уважал и любил, находился в тюрьме, дом стоял заколоченный, и со стороны издалека было видно, что там никто не живет. Следовало предполагать, что Павловский через кого-нибудь (скорей всего через свою родную тетку Зофию Басияда) постарается узнать о судьбе отца.