| Monsieur Walter ate like an ogre, hardly spoke, and glanced obliquely under his glasses at the dishes offered to him. | Вальтер ел за десятерых и почти все время молчал; когда подносили новое блюдо, он смотрел на него из-под очков косым, прицеливающимся взглядом. |
| Norbert de Varenne kept him company, and from time to time let drops of gravy fall on his shirt front. | Не отставал от Вальтера и Норбер де Варен, по временам ронявший капли соуса на манишку. |
| Forestier, silent and serious, watched everything, exchanging glances of intelligence with his wife, like confederates engaged together on a difficult task which is going on swimmingly. | Форестье, улыбающийся и озабоченный, за всем наблюдал и многозначительно переглядывался с женой, словно это был его расторопный помощник, словно они сообща выполняли трудную, но успешно продвигающуюся работу. |
| Faces grew red, and voices rose, as from time to time the man-servant murmured in the guests' ears: | Лица раскраснелись, голоса становились громче. Слуга то и дело шептал на ухо обедающим: |
| "Corton or Chateau-Laroze." | - Кортон? Шато-лароз? |
| Duroy had found the Corton to his liking, and let his glass be filled every time. | Дюруа пришелся по вкусу кортон, и он всякий раз подставлял свой бокал. |
| A delicious liveliness stole over him, a warm cheerfulness, that mounted from the stomach to the head, flowed through his limbs and penetrated him throughout. | Радостное, необыкновенно приятное возбуждение, горячей волной приливавшее от желудка к голове и растекавшееся по жилам, мало помалу захватило его целиком. |
| He felt himself wrapped in perfect comfort of life and thought, body and soul. | Для него наступило состояние полного блаженства, блаженства, поглощавшего все его мысли и чувства, блаженства души и тела. |
| A longing to speak assailed him, to bring himself into notice, to be appreciated like these men, whose slightest words were relished. | Ему хотелось говорить, обратить на себя внимание, хотелось, чтобы его слушали, чтобы к нему относились так же, как к любому из этих людей, каждое слово которых подхватывалось здесь на лету. |
| But the conversation, which had been going on unchecked, linking ideas one to another, jumping from one topic to another at a chance word, a mere trifle, and skimming over a thousand matters, turned again on the great question put by Monsieur Morel in the Chamber respecting the colonization of Algeria. | Между тем общий разговор, который не прекращался ни на минуту, нанизывал одно суждение на другое и по самому ничтожному поводу перескакивал с предмета на предмет, наконец, перебрав все события дня и попутно коснувшись тысячи других вопросов, вернулся к широковещательному выступлению Мореля относительно колонизации Алжира. |