Он подался вперед:
— Поверьте мне, вам самой не захочется, чтобы дело дошло до суда. Или вы разнесете в пух и прах чертовы улики, или я лично сознаюсь в убийстве.
Я откинулась на спинку кресла, почти желая, чтобы Паркер так и поступил. Если он возьмет убийство на себя, то тяжесть вины за прошлое спадет с его плеч, и он сможет жить собственной жизнью, не оглядываясь назад.
— А если у меня ничего не получится?
Он хлопнул ладонью по столу.
— Лайл этого не делал, Дэвидсон, и вы прекрасно это знаете. У вас на такие вещи особое чутье.
— Я-то знаю, а вот вы почему так уверены? Улики ведь говорят об обратном.
— Знаю, и точка. Как вы помните, именно я занимаюсь изучением всех свидетельств, чтобы убедиться, что у нас есть состав преступления для передачи дела в суд.
— Ну конечно. Вы же собираетесь устроить саботаж.
— Можно и так сказать. Так что там с вашими успехами?
Я покачала головой:
— Нетушки, давайте-ка вернемся ко мне. Что у вас на меня имеется? Я, видите ли, не очень люблю, когда меня шантажируют.
— Я не шантажирую, а мотивирую.
— Да наплевать. Так что там у вас есть?
Паркер сощурился, словно пытался решить, можно ли мне доверять, а потом взял в руки пакет для улик с окровавленным ножом внутри.
— Несколько недель назад это нашли в стене на месте преступления, которое еще не раскрыто. Именно этим ножом убили женщину в Саут-Вэлли.
— Понятно, — проговорила я, начиная слегка нервничать.
— На нем ваши отпечатки.
Я прямо-таки почувствовала, как от лица отлила кровь.
— Никогда в жизни не видела этот нож.
— Да ну? — Паркер встал и навис над столом. — Даже когда убивали Селену Рамос?
— Чего? — вконец офонарела я. — Понятия не имею, о ком речь. Я вообще никогда…
— Шутка, — противно рассмеялся Шут-Ник, усаживаясь обратно за стол.
Напрочь лишившись дара речи, я глазела на него с открытым ртом. Не будь я так шокирована, сразу бы поняла, что он врет.
— Старик из Корралеса зарезал свинью соседа. Сказал, что хотел есть. Теперь проходит по обвинению в краже и жестоком обращении с животными.
Заново обретя способность дышать, я зло уставилась на Паркера.
— Вы — редкостный козел.
— Так точно. А как, по-вашему, я всего этого добился? Поэтому не советую вставать у меня на пути.
Теперь помощник окружного прокурора Ник Паркер вызывал во мне нешуточное любопытство.
— А в колледже вы хоть пытались выгородить Лайла?
— Пытался, разумеется. Но, согласно уставу кампуса, президент братства в ответе за все, что происходит в его доме. Образно выражаясь. К тому же…
Он опустил взгляд, и я не выдержала:
— Ну?
— Я думаю, что вмешался мой отец.