Что было необъяснимо, потому что он не принадлежит ей, и она оказалась здесь лишь потому, что Кадар привык держать свое слово. Тем не менее Эмбер гордилась.
– Извини, что так долго.
– За что ты извиняешься? – удивилась она. – Люди любят тебя и не скрывают этого.
Кадар посмотрел на нее как-то странно, перевел взгляд на девочку, сидевшую у нее на коленях, и вдруг улыбнулся.
– Интересно, что ты скажешь, когда увидишь фейерверк. Не побоюсь заявить, что лучший фейерверк в мире бывает именно здесь.
Когда совсем стемнело, небо озарилось разноцветным салютом, какого Эмбер в самом деле еще не видела. На несколько минут ночное небо стало ярким как днем. Каждый залп сопровождался восторженными возгласами.
На коленях Эмбер сидела девчушка, Эйла, ее имя она узнала сегодня, и широко раскрытыми глазами смотрела на это волшебство. Рядом с ними сидела ее мать и покачивала на руках младенца.
Когда развеялся последний дым, Эйла уже спала. Когда Эмбер передавала девочку ее отцу, та пошевелилась, коснулась рукой ее волос и в первый раз за все время что-то произнесла.
Эмбер повернулась к Кадару:
– Что она сказала?
– Спросила, не принцесса ли ты.
Эмбер улыбнулась девочке и покачала головой:
– Что ты, какая принцесса. Я обыкновенная.
Кадар перевел ее слова, думая про себя, что он с ней не согласен. Она необыкновенная.
Когда они ложились в постель, и она протянула шелковый шарф, чтобы он связал ей запястья, Кадар сказал:
– Нет.
Шелковая материя скользнула на пол.
Эмбер моргнула и отвернулась. Кадар взял ее за плечи и заставил посмотреть на него.
– Нет, – повторил он, легонько толкая ее на широкую кровать.
– Но…
– Ты еще ни разу не выказала ужаса. Кажется, я справлюсь, если ты дотронешься моих шрамов. – Он поколебался. – Если ты справишься.
Эмбер обвила руками шею Кадара, прижала его к себе и поцеловала.
Этой ночью они занимались любовью нежно и трепетно. А когда он вошел в нее, Эмбер не смогла сдержать крик – так непередаваемо прекрасен был миг их соития.
Позже, когда они лежали лицом друг к другу, и Кадар медленно гладил ее тело, он спросил:
– Почему ты захотела посадить на колени чужого ребенка?
Губы Эмбер тронула улыбка.
– Эйла – прелесть. Перед ней невозможно устоять.
– Ты умеешь общаться с детьми.
– Удивительно, верно? – Она негромко рассмеялась. – Учитывая род моих занятий.
Кадар слегка нахмурился:
– Ах да. Ты говорила в полиции, что работаешь с детьми.
– В спецшколе, – уточнила она. – Это школа для детей с физическими изъянами или умственными отклонениями. И хотя моя работа тяжела как физически, так и эмоционально, это самая лучшая работа на свете.