К тому же так она могла помочь детям, хотя не смогла помочь Тэш, потому что была слишком юной.
– Это благородная работа.
– Нет, что ты! – Эмбер рассмеялась и замотала головой. А затем, погрустнев, рассказала о своей покойной кузине. – Надеюсь, что помогаю им. Я очень хочу помочь всем, кому повезло меньше, чем мне.
– Понятно, – протянул Кадар, подушечкой большого пальца вычерчивая круги на ее бедре, так что Эмбер стало клонить в сон от этой ласки. – У Эйлы искривлена нога.
– Я знаю. Я не хотела спрашивать почему.
– Я сам спрошу, – решил Кадар. – Подозреваю, ее родителям неловко просить о помощи.
Эмбер приподнялась на локте:
– А почему тебя это волнует? Ты здесь родился?
Он покачал головой:
– Моя деревня находилась дальше к востоку.
Эмбер мельком отметила тот факт, что Кадар наконец ответил на вопрос, которого избегал с первого дня их знакомства. Однако поразило ее не это.
– Что значит «была»?
– Это значит, что моей деревни больше нет.
Она вспомнила шрамы на его спине.
– Фейерверки, – догадалась Эмбер.
Кадар не согласился, но и не опроверг это, продолжая ласкать ее бок. Прикосновения были легкими, однако Эмбер казалось, что его рука стала тяжелой, словно на ней лежал груз. Груз потерь. Она не стала допытываться, позволив Кадару самому выбрать время и место, чтобы рассказать ей обо всем. Если, конечно, у него возникнет такое желание.
– Почти все жители моей деревни делали фейерверки, – наконец заговорил он. – Разумеется, все было нелегально, и условия почти кустарные, зато у них была работа, а следовательно, и деньги. О безопасности думали в последнюю очередь. В конце концов, эта работа принесла разрушения и смерть. Никто не знает, что произошло – искру могло вызвать все, любая мелочь. Что-то запустило цепную реакцию на складе. Завод взорвался, и начался гигантский пожар. У всех, кто находился внутри, не было шанса на спасение. – Кадар проглотил комок, вставший в горле. – Моя семья. Мать, отец, три брата и сестра. Все погибли.
Его рука замерла. Эмбер смотрела на него, но он не видел ее.
– Как тебе удалось спастись? – прошептала она.
Его глаза были пусты и бездонны. Он долго молчал.
– В то утро я поссорился с отцом. Я умолял отпустить меня в школу, но отец заявил, что я должен работать на заводе, как мои братья.
Кадар снова замолчал, и Эмбер интуитивно поняла, почему он не продолжает.
– Ты не должен считать себя виноватым, – мягко сказала она. – Из-за того, что спорил. Из-за того, что выжил. Твои родители были бы рады узнать, что кто-то из их детей уцелел.
– Я не выживал.
– В каком смысле?