— Ы-ы?! — Совсем нетипично выразился Талик. Обещание прикрытия со стороны Силь ввергло его в ступор. Это она-то? У Витольда, напротив, забурлило возмущение. Пользуясь растерянностью писателя, демон рыкнул так, что опять чуть голос не сорвал: — Стрррах?! Мне неведом страх!
Катерина подпрыгнула в седле, стукнув Талика кастрюлей по колену.
— Вот и отлично, — довольно оскалился конвоир, — я открою переход, держитесь сзади.
— Я пойду первой, — вдруг заявила Силь не своим голосом, — Ан-Амирон, Вы — замыкающий.
В очередной раз удивиться новому выверту — Силь-командирше — Талик не успел: у него выпучились глаза, и поползла вниз челюсть. Вместо кавайно-яойного непотребства перед ним стояла… мечта. Не то, чтобы его мечта, а — вообще.
В воздухе запахло озоном, часть кустов и деревьев подёрнулась зыбким туманом. Мечта повернулась к Талику спиной, и потянув за повод коня, растворилась в дымке. Писатель Золотов пришпорил своего мерина, чтобы помчаться следом. Флегматичный конь тронулся шагом. Окунувшись в молочную муть, Виталий чуть было не запаниковал: куда идти дальше? Ничего же не видно. Он даже голову Катерины не видел, хотя и чувствовал, что попаданка опять прижалась к груди. То есть, и свою грудь, получается, тоже не видел. Как ослеп. А вдруг мерин возьмёт левее или правее?
Муть внезапно поредела и рассеялась. Сзади бурчал, понукая кобылку Баська. Конвоир отрапортовал: «Прошли. Ликвидация перехода». Впереди стояла Силь-не Силь. Талик перевёл дух и начал соображать почти связно.
Черноволосая красавица была одета в нечто, что очень напоминало форму. Какая у аборигенов форма, Талик не знал, но подозревал, что вортник-стойка, застёгнутый до последней пуговицы и непонятные вышивки на рукавах и плечах больше уместны в каких-нибудь войсках, а не на гражданке. Тёмно-зеленый цвет мундира рождал ассоциации с пограничниками, но кто ж аборигенов поймёт? Может она из магического писателеубойного отряда. Киллер. А может — магический вертухай-охранник.
Остров с таким охранником уже не казался страшным финалом писательской активности. Вот, оно как! Талик вспомнил рассказ Лютика о «Янусах»: «…иллюзия и на взгляд, и на ощупь».
Хотелось настучать себе по рогам. Ух, конвоир! Опередил, шустрый бегун! Такую красавицу захапал! А ведь был же шанс! «Раскусили как младенца, — сетовал на жизнь Талик, — знала же коварная, что я на яойный кошмар не позарюсь. Наверняка их менталы всё просчитали». Сущности согласно молчали и созерцали форменный соблазн, понимая, что такой соблазн в случае чего и руки ценному писателю обломает, и крылья оторвёт.