- Если хочешь, я приду, - сказал Нат.
Я удивленно посмотрела на него.
- Ты не должна быть одна, - сказал он.
- Ты очень добрый, - медленно произнесла я. – Но, думаю, мне нужно пойти одной, - мне было сложно справляться с чувствами в обществе, особенно, если это был Нат.
- Понимаю, - сказал Нат, хотя по глазам было видно обратное.
Молчание между нами стало напряженным. Я встала уходить и склонилась, чтобы поправить одеяла Пенебригга.
Нат испуганно посмотрел на меня.
- Твой камень!
Кулон выскользнул из-под платья, рубин свободно повис. Я покраснела. Я не хотела, чтобы кто-то видел его так близко, особенно, Нат с его острым взглядом.
- Он не сияет, - сказал он.
- Прошу, не говори, - попросила я, спрятав камень, - не говори никому.
- Но почему…? – я увидела, как он все понимает. – Он сломан?
- Тише! Никто не должен знать.
У меня не было столько врагов, как боялась леди Илейн, они не были такими сильными, но за последние дни я поняла, что они все же есть. Не вся знать была рада плану короля восстановить парламент и другие свободы, и они винили в его поступках меня. Другим придворным просто не нравилась магия. Они верили, что я сильна, потому не нападали открыто. Но это могло измениться, если они поймут, как я слаба.
Я была уверена, что гримуар соврал об уничтожении моего рубина. Сначала я заметила только трещинку. А позже вечером, когда радость превратилась в усталость, я поняла, что вес изменился, камень стал легким, как ракушка. Осмотрев камень, я с ужасом поняла, что гримуар не соврал: трещина была маленькой, но проходила через сердце рубина. Магия камня вытекла, свет пропал. Теперь он был мутным, как камень леди Илейн.
Чтобы избежать неловких вопросов, возможно, стоило принять камни, что предлагал мне король, и носить один из его рубинов, там был один правильного размера. Но Нат все равно заметил бы подмену. А мой камень, хоть и треснутый, был единственной вещью, оставшейся мне от мамы. В нем уже не было сил, но я не могла бросить его. Потому я могла лишь скрывать его, и пока что стратегия работала.
Нат понизил голос, но не сменил тему.
- Хочешь сказать, что ты больше не можешь творить Проверенную магию?
- Хуже, - я не хотела ничего говорить, но что-то во мне требовало сказать ему правду. – Я не могу применять и Дикую магию.
- Что?
- После того, как я разрушила гримуар, я не услышала ни единой ноты.
Снимала я камень или нет, а тишина оставалась. После четырех дней без музыки я боялась, что она ушла навеки.
Хуже того было то, что я не понимала, почему. Леди Илейн и гримуар предупреждали, что я потеряю камень, а с ним и способность работать с Проверенной магией. Но никто не говорил, что я потеряю и Дикую магию. А это случилось.