Летом мы жили над небольшим магазинчиком самообслуживания, в котором продавалось все на свете. Для мамы это было очень удобно, не надо далеко ходить за продуктами. Но почему-то родители не понимали, что снять детям такую дачу – все равно что привязать кота к колбасе. Потому что жить два месяца прямо над стеклянными шарами, заполненными конфетами, ловить всевозможные сладостные ароматы и не попробовать – это адская мука.
– Кто попадется, пусть пеняет на себя, – предупредила мама в самом начале каникул.
В первую неделю мы занимались разведкой местности к востоку и к западу от нашего дома. С одной стороны в пределах нашей досягаемости, как бы далеко мы ни ушли, тянулись дюны, а с другой – большие дома, где жили люди, одетые в костюмы для гольфа. На севере находилось море, а на юг нам запрещалось ходить, потому что там была дорога. На этой дороге, говорила нам мама, каждый год под трамвай попадает по ребенку, и будет очень некстати, если кто-нибудь из нас превратится в сообщение в газете.
– Кого увижу по ту сторону дороги, пусть пеняет на себя, – сказала мама.
В головах у нас была карта, на которой магазинчик был центром нашего летнего мира, а все остальное располагалось кругом. И в этом мире мы чувствовали себя как дома.
Но через неделю к нам неожиданно привезли Бааков – погостить. Мы смотрели на них, как на собачонок, которых нам подбросили из проезжающей машины. Для них тут не было места, на нашей карте были только мы сами – один брат посередине, остальные вокруг.
– У нас есть правила, – сказала Баакам наша мама. – Кто их нарушит…
– …пусть пеняет на себя, – закончили мы хором.
– Вот именно, – кивнула мама и пошла вниз – купить молока в магазинчике.
А мы остались все вместе в тесной комнате.
Грегори Баак вздохнул. По его лицу можно было прочитать, что ему уже скучно, он не ждет от нас ничего интересного и вообще предпочел бы жить один. Губы у него были плотно сжаты, а по глазам видно, что он всегда ищет приключений – и находит. А если приключений нет, то находит что-нибудь другое. Мы невзлюбили его с первой минуты. А Фелисити Баак вообще возненавидели. Это же девчонка!
– Не думай, что мы в восторге, что вы тут будете две недели сидеть у нас на шее, – произнес мой брат.
– Я как раз собирался сказать тебе то же самое, – ответил Грегори.
Мы рыскали по комнате, присматривали местечко, где брат с Грегори могли бы выяснить отношения.
– А давайте повежливее, – вдруг сказал брат, изображая рукой, как открывается и закрывается рот. – Как-никак господин Баак к нам только что приехал.