|
| He had long since noted her pride of carriage. | Он давно уже заметил ее горделивую осанку. |
| It was unobtrusive, yet it was there. | Эта ее горделивость отнюдь не бросалась в глаза, но тем не менее чувствовалась очень явственно. |
| He decided, from the way she carried it, that she deemed her body a thing to be proud of, to be cared for as a beautiful and valued possession. | Видимо, решил Харниш, она считает, что имеет право гордиться своей наружностью, своим телом и заботиться о нем, как о красивой и ценной вещи. |
| In this, and in the way she carried her clothes, he compared her with her assistant, with the stenographers he encountered in other offices, with the women he saw on the sidewalks. | Сравнивая Дид Мэсон с ее помощницей, со стенографистками, которых он видел в других конторах, с женщинами, которых встречал на улице, он невольно восхищался ее манерой держаться, умением носить платье. |
| "She's sure well put up," he communed with himself; "and she sure knows how to dress and carry it off without being stuck on herself and without laying it on thick." | "Ничего не скажешь, - рассуждал он сам с собой, -одевается она хорошо, и у нее как-то так получается, будто она и не думает о том, что на ней надето". |
| The more he saw of her, and the more he thought he knew of her, the more unapproachable did she seem to him. | Чем больше он к ней приглядывался, чем больше, как ему казалось, он узнавал ее, тем сильнее чувствовал, что она для него недосягаема. |
| But since he had no intention of approaching her, this was anything but an unsatisfactory fact. | Но это мало огорчало его, потому что он и не пытался поближе сойтись с ней. |
| He was glad he had her in his office, and hoped she'd stay, and that was about all. | Ему было приятно, что она работает в его конторе, он надеялся, что она никуда от него не уйдет, - и только. |
| Daylight did not improve with the passing years. | Харниш с годами все больше опускался. |
| The life was not good for him. | Городская жизнь явно не пошла ему на пользу. |
| He was growing stout and soft, and there was unwonted flabbiness in his muscles. | Он заметно толстел, мышцы стали дряблые, весь он как-то обрюзг. |
| The more he drank cocktails, the more he was compelled to drink in order to get the desired result, the inhibitions that eased him down from the concert pitch of his operations. | Коктейлей, которыми он глушил свое сознание, чтобы хоть на время выкинуть из головы финансовые расчеты, требовалось все больше и больше. |
| And with this went wine, too, at meals, and the long drinks after dinner of Scotch and soda at the Riverside. |