| He experienced a thrill of surprise as the roar of welcome went up and as every familiar detail of the Tivoli greeted his vision-the long bar and the array of bottles, the gambling games, the big stove, the weigher at the gold-scales, the musicians, the men and women, the Virgin, Celia, and Nellie, Dan MacDonald, Bettles, Billy Rawlins, Olaf Henderson, Doc Watson,-all of them. | Он с радостным изумлением слушал приветственные крики толпы и приглядывался к привычной картине, какую являл в этот вечер Тиволи: длинная стойка с рядами бутылок, игорные столы, пузатая печка, весовщик и весы для золотого песка, музыканты, посетители и среди них три женщины - Мадонна, Селия и Нелли; вот Макдональд, Беттлз, Билли Роулинс, Олаф Гендерсон, доктор Уотсон и остальные. |
| It was just as he had left it, and in all seeming it might well be the very day he had left. | Все было в точности так, как в тот вечер, когда он покинул их, словно он и не уезжал никуда. |
| The sixty days of incessant travel through the white wilderness suddenly telescoped, and had no existence in time. They were a moment, an incident. | Шестьдесят дней непрерывного пути по белой пустыне вдруг выпали из его сознания, они сжались в одно-единственное краткое мгновение. |
| He had plunged out and into them through the wall of silence, and back through the wall of silence he had plunged, apparently the next instant, and into the roar and turmoil of the Tivoli. | Отсюда он ринулся в путь, пробив стену безмолвия, - и сквозь стену безмолвия, уже в следующий миг, опять ворвался в шумный, многолюдный салун. |
| A glance down at the sled with its canvas mail-bags was necessary to reassure him of the reality of those sixty days and the two thousand miles over the ice. | Если бы не мешки с почтой, лежавшие на нартах, он, пожалуй, решил бы, что только во сне прошел две тысячи миль по льду в шестьдесят дней. |
| As in a dream, he shook the hands that were thrust out to him. | Как в чаду, пожимал он протянутые к нему со всех сторон руки. |
| He felt a vast exaltation. | Он был на верху блаженства. |
| Life was magnificent. | Жизнь прекрасна. |
| He loved it all. | Она всем хороша. |
| A great sense of humanness and comradeship swept over him. | Горячая любовь к людям переполняла его. |
| These were all his, his own kind. | Все здесь добрые друзья, братья по духу. |
| It was immense, tremendous. | Как это чудесно! |
| He felt melting in the heart of him, and he would have liked to shake hands with them all at once, to gather them to his breast in one mighty embrace. | Горло сжималось у него от волнения, сердце таяло в груди, и он страстно желал всем сразу пожать руку, заключить всех в одно могучее объятие. |