Я кивнула понятливо. В благородных семьях это часто случалось: старший сын – наследник, средний – воин, а младшего отдавали в обитель.
– И где ваша семья? – тихо спросила я.
– Погибли. Давно. Я и не помню их почти… всю жизнь в Обители провел, служители мне родными стали. За отца и братьев.
Я кивнула. Дальше спрашивать не стала, зная, что и там история грустная – сгорела Обитель дотла, вместе со всеми обитателями. А грустить не хотелось. Впрочем, разве можно с моими «братишками» загрустить? Пока мы разговаривали, эти сорванцы к одному кренделю приглядывались. Он и правда занятный был – усыпанный орешками и сахаром, пах медом и сладостью. Так Леля и Таир одновременно за ним и потянулись с разных сторон, стукнулись лбами, девочка взвизгнула, мальчишка завопил, крендель свалился на пол. К нему кинулась Тенька, но сверху уже спикировала Саяна, выхватывая сдобу почти из пасти изумленной хлессы. И только хотела взмыть к потолку, как сбоку выпрыгнул кот и ловко отобрал трофей. Леля потирала шишку, Таир свалился на пол, Тенька поскребла лапой за ухом и обиженно завыла, а коргоруш сверкнул глазищами, да и был таков. Я покосилась на Ильмира, а потом не выдержала и захохотала. Саяна все-таки каркнула разок, зараза такая, но ее никто не услышал, потому что к моему смеху присоединился Ильмир, потом Лелька, да и Таир решил не дуться и тоже захихикал.
– Пора мне, – успокоившись, произнес служитель и поднялся. – Благодарю за гостеприимство.
– Так вы же чай не допили? – пискнула Леля.
– Значит, в следующий раз допью, – улыбнулся он. – Вересенья, вы меня не проводите? До ограды…
– Конечно. – Я поднялась и пошла следом, накинула на плечи шаль. Детишки притихли, проводили нас взглядами, но следом не сунулись.
Ночь уже завладела землей, стояла за порогом, смотрела глазами-звездами. Я ей улыбнулась, с трудом удержалась, чтобы не поклониться. Ночь глянула понятливо и ушла тихо, сгущая тени под деревьями. Служитель молчал, пока мы шли через дворик. У ограды оглянулся на светящееся окошко домика.
– Хорошо у вас, – негромко сказал он. – Спасибо, Вересенья.
– За что?
– За тепло. Как дома побывал…
– Еще заходите…
Он головой качнул, и не понять, то ли да, то ли нет.
– Говорите, гуляем мы во снах? И разных людей встречаем? – повернулся он ко мне. Я кивнула. А Ильмир продолжил: – Может, и так. Может… Доброй ночи.
– Доброй.
Он вышел за ограду, постоял, словно раздумывая. Обернулся.
– Хорошие у вас… братишки. Берегите их. Особенно… младшего, – усмехнулся Ильмир, а я смутилась. Догадался, значит, про Лелю. Встретила его взгляд твердо, объясняться не стала.