| В гостиной у них более сочный цвет, более глубокий запах, чем на открытом воздухе. |
| There was something rather blousy about roses in full bloom, something shallow and raucous, like women with untidy hair. | В распустившейся розе есть что-то неряшливое, что-то грубое и вульгарное, как в толстой краснощекой бабе с растрепанными волосами. |
| In the house they became mysterious and subtle. | В доме они становятся таинственными и изысканными. |
| He had roses in the house at Manderley for eight months in the year. | В Мэндерли розы держались восемь месяцев в году. |
| Did I like syringa, he asked me? | А жасмин я люблю? |
| There was a tree on the edge of the lawn he could smell from his bedroom window. | С краю лужайки был жасминовый куст, запах которого долетал до его окна в спальне. |
| His sister, who was a hard, rather practical person, used to complain that there were too many scents at Manderley, they made her drunk. | Его сестра, женщина серьезная и практичная, всегда жаловалась, что в Мэндерли слишком много всяких запахов, она пьянеет от них. |
| Perhaps she was right. | Возможно, она была права. |
| He did not care. | Ну и пусть. |
| It was the only form of intoxication that appealed to him. | Это единственная форма опьянения, привлекавшая его. |
| His earliest recollection was of great branches of lilac, standing in white jars, and they filled the house with a wistful, poignant smell. | Его самое раннее воспоминание - огромные букеты сирени в белых кувшинах, наполнявшие дом томительным горьким ароматом. |
| The little pathway down the valley to the bay had clumps of azalea and rhododendron planted to the left of it, and if you wandered down it on a May evening after dinner it was just as though the shrubs had sweated in the air. | Слева от тропинки, ведущей к морю, были посажены кусты азалии и рододендрона, и когда вы проходили по ней майским вечером, вам казалось, что кустарник покрыт душистой испариной. |
| You could stoop down and pick a fallen petal, crush it between your fingers, and you had there, in the hollow of your hand, the essence of a thousand scents, unbearable and sweet. | Стоило наклониться, поднять упавший лепесток, размять его в пальцах, и у вас на ладони оказывалась квинтэссенция тысячи запахов, сладких до одурения. |
| All from a curled and crumpled petal. | И все это - от одного сморщенного лепестка. |
| And you came out of the valley, heady and rather dazed, to the hard white shingle of the beach and the still water. | Вы выходили из лощины с кружащейся, словно от вина, головой и вдруг оказывались на твердой белой береговой гальке у неподвижных вод бухты. |