|
| Yes, it was she-rich, and imposing, and seventy-five years of age-Antonida Vassilievna Tarassevitcha, landowner and grande dame of Moscow-the "La Baboulenka" who had caused so many telegrams to be sent off and received-who had been dying, yet not dying-who had, in her own person, descended upon us even as snow might fall from the clouds! | Да, это была она сама, грозная и богатая, семидесятипятилетняя Антонида Васильевна Тарасевичева, помещица и московская барыня, la baboulinka, о которой пускались и получались телеграммы, умиравшая и не умершая и которая вдруг сама, собственнолично, явилась к нам как снег на голову. |
| Though unable to walk, she had arrived borne aloft in an armchair (her mode of conveyance for the last five years), as brisk, aggressive, self-satisfied, bolt-upright, loudly imperious, and generally abusive as ever. In fact, she looked exactly as she had on the only two occasions when I had seen her since my appointment to the General's household. | Она явилась, хотя и без ног, носимая, как и всегда, во все последние пять лет, в креслах, но, по обыкновению своему, бойкая, задорная, самодовольная, прямо сидящая, громко и повелительно кричащая, всех бранящая, - ну точь-в-точь такая, как я имел честь видеть ее раза два, с того времени как определился в генеральский дом учителем. |
| Naturally enough, I stood petrified with astonishment. | Естественно, что я стоял пред нею истуканом от удивления. |
| She had sighted me a hundred paces off! Even while she was being carried along in her chair she had recognised me, and called me by name and surname (which, as usual, after hearing once, she had remembered ever afterwards). | Она же разглядела меня своим рысьим взглядом еще за сто шагов, когда ее вносили в креслах, узнала и кликнула меня по имени и отчеству, что тоже, по обыкновению своему, раз навсегда запомнила. |
| "And this is the woman whom they had thought to see in her grave after making her will!" I thought to myself. "Yet she will outlive us, and every one else in the hotel. | "И эдакую-то ждали видеть в гробу, схороненную и оставившую наследство, - пролетело у меня в мыслях, - да она всех нас и весь отель переживет! |
| Good Lord! what is going to become of us now? What on earth is to happen to the General? | Но, боже, что ж это будет теперь с нашими, что будет теперь с генералом! |
| She will turn the place upside down!" | Она весь отель теперь перевернет на сторону!" |
| "My good sir," the old woman continued in a stentorian voice, "what are you standing THERE for, with your eyes almost falling out of your head? Cannot you come and say how-do-you-do? |