| Но достаточно ей выпить три-четыре рюмки ликера-бенедиктина, который она очень любит, как она становится неузнаваемой и выделывает такие скандалы, что всегда требуется вмешательство экономок, швейцара, иногда даже полиции. |
| It is nothing for her to hit a guest in the face or to throw in his face a glass filled with wine, to overturn the lamp, to curse out the proprietress, Jennie treats her with some strange, tender patronage and rough adoration. | Ей ничего не стоит ударить гостя по лицу или бросить ему в глаза стакан, наполненный вином, опрокинуть лампу, обругать хозяйку. Женя относится к ней с каким-то странным, нежным покровительством и грубым обожанием. |
| "Ladies, to dinner! | - Барышни, обедать! |
| To dinner, ladies!" calls Zociya the housekeeper, running along the corridor. | Обедать, барышни! - кричит, пробегая вдоль коридора, экономка Зося. |
| On the run she opens the door into Manya's room and drops hurriedly: | На бегу она открывает дверь в Манину комнату и кидает торопливо: |
| "To dinner, to dinner, ladies!" | - Обедать, обедать, барышни! |
| They go again to the kitchen, all still in their underwear, all unwashed, in slippers and barefoot. | Идут опять на кухню, все также в нижнем белье, все немывшиеся, в туфлях и босиком. |
| A tasty vegetable soup of pork rinds and tomatoes, cutlets, and pastry-cream rolls are served. | Подают вкусный борщ со свиной кожицей и с помидорами, котлеты и пирожное: трубочки со сливочным кремом. |
| But no one has any appetite, thanks to the sedentary life and irregular sleep, and also because the majority of the girls, just like school-girls on a holiday, had already managed during the day to send to the store for halvah, nuts, rakkat loukoum (Turkish Delight), dill-pickles and molasses candy, and had through this spoiled their appetites. | Но ни у кого нет аппетита благодаря сидячей жизни и неправильному сну, а также потому, что большинство девиц, как институтки в праздник, уже успели днем послать в лавочку за халвой, орехами. рахат-лукумом, солеными огурцами и тянучками и этим испортили себе аппетит. |
| Only Nina alone- a small, pug-nosed, snuffling country girl, seduced only two months ago by a travelling salesman, and (also by him) sold into a brothel- eats for four. | Одна только Нина, маленькая, курносая, гнусавая деревенская девушка, всего лишь два месяца назад обольщенная каким-то коммивояжером и им же проданная в публичный дом, ест за четверых. |
| The inordinate, provident appetite of a woman of the common people has not yet disappeared in her. | У нее все еще не пропал чрезмерный, запасливый аппетит простолюдинки. |