Разворот? Я уже не танцую, а прыгаю.
— А дальше?
— Дальше все.
Стоп.
— Пять? Только пять? Я думала, у меня будет восемь!
— Так всегда бывает, Эм, — легкомысленно заявляет Байрон. — Особенно с начинающими. Тедди говорил мне, что ты была немного напряжена перед объективом, помнишь? Кроме того, ты надевала только сплошные купальники, а им надо было больше раздельных — короче, остальное у Греты, в том числе обложка, которая просто великолепна! Ты видела, как они ее снимали? Она в белом бикини, таком прозрачном, сексуальном и просто чертовски великолепном! Ее представляет Эйлин, эта старая крыса — скажи мне, она довольна «Фордом»? Потому что мне кажется, я могу сделать для нее больше.
— Мы это не обсуждали, — говорю я, стараясь не обращать внимания на уколы ревности, пронзающие солнечное сплетение.
— Ну, если эта тема возникнет на следующих съемках или еще где, обязательно дай мне знать, я буду благодарен до гроба — и вообще, Эмили Вудс, у тебя появились журнальные вырезки!
Это верно. Вырезки. Наконец-то! Я снова начинаю пританцовывать.
— Так чего ты ждешь? Быстро давай сюда! — кричит Байрон.
— Что, сейчас?!
— Да, сейчас. Давай! Переделаем твое портфолио, закажем новые композитки — подготовим тебя к завтрашним кастингам.
Завтра… Как тогда, за день до экзаменов. Я вижу перед собой табель оценок за первый семестр… и лицо матери. Нет, хватит с меня таких проблем, никаких собеседований!
— Байрон, я сейчас не могу.
— Нет проблем, — говорит он. — Приходи завтра, с утра пораньше.
— Тоже не могу. У меня сессия. Нужно учиться.
— А… Ну тогда сделаем два или три кастинга. Только самые важные.
— Байрон, не могу!
Молчание длится так долго, что я уже хочу проверить, не отключился ли телефон.
Наконец Байрон говорит:
— О каком сроке идет речь?
— Две недели.
— Две недели?!
— Эмма-а-а!!!
Кто-то кричит и стучит в дверь.
— Эмма-а-а!!!
Дверь распахивается. Это Джордан.
— Боже правый, Эммили, что ты делаешь? Живо на танцы, мы уже уходим!
Ой-ой.
— Танцы?! — блеет Байрон. — Я не ослышался: танцы?
— Э-э…
Я прикладываю палец к губам. Кивая, Джордан зажимает рот рукой и на цыпочках выходит. Так, отлично. Я собираюсь закрыть дверь, как тут из ванной вырывается Пикси.
— Очуметь, Эмили! Где платье?! И туфли! И макияж! Мы должны быть на балу через пятнадцать минут!
Я захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной. Так мне лучше слышны слова Байрона:
— Значит, ты собралась на бал, как мило…
— Сегодня вечером — да, — признаюсь я, — но у меня, правда, сессия.
От голоса на том конце провода замерзла бы джакузи.
— Я вижу, это для тебя главный приоритет. Я-то думал, ты рада быть в числе двадцати девушек, которых представляет «Шик». Очевидно, я ошибался. Приятного бала, Золушка!