— Эшли Ричардсон и Рейчел Уильямс сидят на пляже, — быстро отвечаю я.
— Да и… нет.
М-м-м.
— Фотографию Жиля Бенсимона?
— Не думай как модель.
— Ладно… — Я не совсем понимаю, о чем он. — Две блондинки?
— Мысли абстрактно!
Абстрактно? Не вопрос. В прошлом семестре у меня была история искусств. Я сощуриваюсь и наклоняю голову.
— «Завтрак на траве» Мане — без мужчин в костюмах, конечно.
— Мане?!
— Сера? — неуверенно отвечаю я (семинар закончился на постимпрессионистах).
— Не искусство! — кричит Байрон. Потом приглаживает ладонью брюки. — Я вижу тебя.
Меня? Я подвигаю фотографию к себе и всматриваюсь внимательнее — правда, я ее и так видела. Я тщательно изучаю почти все модные журналы, особенно «Эль». Все теперь его читают («Вог» под руководством Грейс Мирабеллы какой-то усталый), и хотя в журнале есть мода для офиса — например, просторные блейзеры поверх прилегающих жилеток, гофрированные брюки, — «Эль» — это все-таки пляж. Купальники на пляже. Платья-футляры на пляже. Мини-юбки на пляже. И лайкра, лайкра, лайкра. Так что этот снимок двух моделей, полулежащих на каких-то песчаных дюнах в черной блестящей лайкре довольно стандартен.
Поняла! Я щелкаю пальцами.
— Ты хочешь, чтобы я носила больше лайкры.
— Нет.
— Купила это платье?
— Э-ми-ли.
— О боже, ты хочешь перекрасить меня в блондинку!
Мой агент закрывает глаза и вдыхает, расширив ноздри до максимума.
— Эмили, посмотри на этих девушек, — говорит он, придя в себя. Описывает рукой круг вокруг Эшли, Рейчел и всей стопки журналов. — Посмотри на их фигуры. Они спортивные, сексуальные…
— Я уже тебе сказала! Я сброшу вес. Обещаю!
— …с пышными формами.
Я послушно опускаю глаза, хотя в этом нет необходимости. Как я уже говорила, я видела эти журналы, видела их и внимательно изучала. И я знаю, что Байрон прав. Синди, Элль, Татьяна, Кэрри[61] и эта новая девушка, Клаудиа — все они спортивные, сексуальные и, да, с пышными формами. Но мы говорим о пышности в модельном бизнесе, что означает такое же ужасающе худое тело, но с большой грудью. И если мне дадут выбирать между модельными «выпуклостями» и «фигурой из палочек», я выберу второе. Ведь приобрести такие идеальные формы можно только благодаря вмешательству провидения или…
Ага.
— Ты хочешь, чтобы мне сделали импланты.
Кивок почти незаметен.
— Маленькие. Чтобы восстановить твои пропорции. Вот так…
Рука Байрона погружается в нагрудный карман и достает что-то темное. Две штуки чего-то. Два подплечника. Сжимая каждой ладонью по подплечнику, он поджимает губы и прищуривается.
Я скрещиваю руки.
— Ну, давай.